— Что будет теперь?
— Это мы узнаем, как только вернется Аннуби.
— Я хочу сказать, кто наследует Керемону?
— У него осталась вдова из царского дома.
Брисеида удивленно подняла брови.
— Данея?
— Данея. Кто же еще? — Губы Аваллаха горько скривились. — Царство может перейти к вдове, если нет наследника и если она царских кровей.
— Но я думала…
— Вероятно, так же думал и Нестор, — сказал Аваллах. — Мейрхион нам напомнил. Чтобы принять бразды правления, ей нужно лишь одобрение Совета царей.
— Но согласится ли Совет?
— Обязательно. Я сам выступил за это.
— Ты? — Брисеида подняла брови. — Но, Аваллах, ты же мог стать Верховным царем.
— Мог бы. — Он пожал плечами. — Белин и Сейтенин меня бы поддержали. Однако Мусеус тоже метит на это место. Нестор с Хугадераном могли бы припугнуть Итазаиса, и он бы примкнул к ним.
— А Мейрхион стал бы на твою сторону.
— И голоса бы разделились пополам. — Он взглянул на жену, взял ее за руку. — Извини.
— Я не стремлюсь к венцу Верховной царицы, муж мой, — сказала она. — И мне не нужен Посейдонис.
— А мне нужно одно — разоблачить Нестора и разрушить его замыслы. — Он снова отхлебнул вина. — Избрать Данею — единственный выход. Обойти ее можно, только доказав, что она не может или недостойна править, а это неправда. И я не хочу, чтобы Совет забыл; один из нас — убийца. Ради своей выгоды некоторые предпочли бы закрыть на это глаза.
Брисеида положила голову ему на плечо.
— Ужасное, чудовищное убийство. Мне бесконечно жаль Данею — горе ее, наверное, безутешно.
Довольно долго они сидели в молчании, прежде чем раздался стук в дверь.
— Это Аннуби, — сказала Брисеида. Она подошла к двери и впустила прорицателя.
Аваллах встал и повернулся к своему советнику.
— Что скажешь?
— Нестор бежал из города, — ответил Аннуби.
Брисеида в изумлении взглянула на мужа.
— Ты знал это?
Аваллах кивнул.
— Как он бежал?
— На корабле. В гавани его дожидалась трирема.
— Когда это случилось?
— Начальник гавани не может сказать точно; полагаю, его молчание куплено. — Прорицатель гадливо скривился. — Однако за несколько монет невозможно скрыть час своего отплытия. Я поговорил с людьми, видевшими, как отходила трирема; это было никак не больше трех часов назад.
— Спасибо, Аннуби. Отдыхай, ты понадобишься мне завтра.
— Спокойной ночи, государь. — Он повернулся к царице, пожелал ей хорошо почивать и вновь исчез в темном коридоре.
— Что это значит? Я про Нестора, — сказала Брисеида, едва дверь затворилась.
— Он расписался в своей вине, — с яростью произнес Аваллах. — Но бегство его не спасет. Он ответит за все.