Харита отвернулась и закрыла глаза. Затаив дыхание, она ждала, когда раздастся предсмертный крик. Однако шли минуты, а все по-прежнему было тихо. Она открыла один глаз. На дальнем конце площадки возникло какое-то движение и гул. Что там такое?
Толпа расступилась, и Харита увидела, что кто-то приближается — темный, волосатый, прихрамывающий, как раненый медведь, — и задохнулась от изумления, потому что узнала его.
Этот был тот самый человек в звериных шкурах, с черной всклокоченной бородой и свалявшимися волосами, с непокрытой головой шагавший под солнцем, в руке его был необычный посох с желтым камнем в навершии, глаза горели животным безумием. Человек, которого она видела в Лиа Фаиле.
Сейчас он был здесь, и его появление мешало обряду. Верховный жрец сделал движение, словно желая его остановить. Незнакомец тряхнул посохом — и жрец остановился. Прочие жрецы застыли, как в столбняке.
Незнакомец подошел и встал посреди возвышения, поднял и с грохотом опустил посох. Потом он сурово оглядел стоящих вокруг и заговорил.
— Тром я был. — Голос срывался, как будто его обладатель давно отвык говорить. — Тром я есть и пребуду. — Он поднял посох. — Князья Атлантиды, внемлите мне!
Люди начали переглядываться, повторяя имя: «Тром! Тром пришел!».
«Кто этот Тром? — гадала Харита. — Кто он и зачем явился сюда?».
Незнакомец поднял обтянутый кожей посох. В закатном свете желтый камень блеснул зловещим огнем.
— Слушай меня, о Атлантида! Я — труба глаголющая, я — восковая табличка, я — язык божества! Слушайте…
Голос осекся, наступила тревожная тишина. Народ ошалело таращился, на всех лицах застыло изумление.
— Вы… вы все! — Он обвел собравшихся диким взглядом, — вы видели знамения небесные, вы слышали звуки в голосе ветра, ощущали, как трепещет земля, вы обращались к соседу и спрашивали, как это понять… — Хрипящий голос снова осекся.
Подняв руку, Тром описал в воздухе круг и оперся на посох, словно собирался поведать тайну.
— Земля движется, дети праха. Небеса колеблются, и звезды сбиваются с пути. Воды… ах, воды алчут пищи. Океан голоден, дети мои, он ворочается на своем ложе, не находя покоя, он корчится. Червь пожирает его чрево, и он кричит. Слышите? — Он сдавил посох, как будто хотел задушить змею, и замотал косматой головой из стороны в сторону. — Слышишь, Атлантида?
Невольные слушатели оторопело смотрели на Трома. Голос его вздымался и падал, и Харита ощутила головокружение, как будто земля под ногами утратила свою прочность. Она нащупала пальцами мрамор и крепко вцепилась в колонну.