Пуйл очень удивился и сказал: «Клянусь Ллеу, без толку преследовать эту даму. Во всем королевстве нет более резвого коня, однако мне не удалось приблизиться к ней ни на шаг. Не иначе как здесь какая-то загадка». И сердце его преисполнилось такой горечи, что он закричал, будто от сильной боли:
— Девица, ради того, кого любишь сильнее всех, погоди!
Тут же всадница остановилась и повернулась к нему, отбросив с лица шелковое покрывало. И была она прекраснее всех смертных женщин, прекраснее цветущей весны, прекраснее первого зимнего снега, и летнего неба, и золота осенней листвы.
— С радостью подожду тебя, — отвечала она, — а если бы ты попросил раньше, твой конь так не умаялся бы.
— Госпожа, — почтительно сказал Пуйл, — откуда ты? И, если можешь, открой мне, куда путь держишь?
— Сударь, — отвечала она весьма учтиво, — я еду по своему делу и рада тебя видеть.
— Приветствую тебя, коли так, — отвечал Пуйл, думая, что красивейшие девицы и дамы, которых он видел, — дурнушки по сравнению с ней. — Дозволь спросить, какое твое дело?
— Дозволяю. Первое мое дело — найти тебя.
Сердце у Пуйла подпрыгнуло.
— По мне, это самое замечательное дело. Однако не скажешь ли, кто ты такая?
— Скажу, — отвечала девица. — Я — Рианнон, дочь Хэфайдда Старого, и меня отдают замуж против моей воли. Ибо до встречи с тобой я не желала ни одного мужа и, если ты меня отвергнешь, никогда никого не полюблю.
Пуйл не верил своим ушам.
— Дивное создание, — сказал он, — если бы мне предложили выбрать из всех женщин этого мира и других, я бы обязательно выбрал тебя.
Девица улыбнулась, и глаза ее засветились счастьем. Пуйлу показалось, что сердце его сейчас разорвется.
— Что же, коли таков твой ответ, — сказала она, — обещай разыскать меня до того, как меня отдадут замуж.
— Обещаю, — сказал Пуйл, — и чем быстрее, тем лучше.
— Сударь, — продолжала девица, — приезжай ко двору моего отца, когда он задаст пир, и потребуй меня в жены.
Пуйл пообещал так сделать. Он вернулся к себе, созвал дружину, и к исходу дня они добрались до двора Хэфайдда Старого. Пуйл приветствовал Рианнон и ее отца и сказал:
— Сударь, пусть это будет свадебный пир, ибо как правитель этой страны я требую в жены твою дочь, коли она согласна.
Хэфайдд Хен сильно нахмурился, но ответил:
— Ладно, будь по-твоему. Мой двор в твоем распоряжении.
— Тогда начнем пир, — сказал Пуйл и сел рядом с Рианнон.
Но не успели они сесть, как за дверьми послышался шум и в зал вошел могучий, благородного вида муж в богатом наряде. Он подошел к Пуйлу и приветствовал его.
— Добро пожаловать, друг, садись с нами, — сказал Пуйл.