— Хорошего дня, — пожелала ему и встала с кресла. Я смотрела в пол, спеша убраться отсюда подальше.
— И вам, Арина Юрьевна, — отозвался босс. — На английский все же запишитесь, пригодится в будущем, — бросил он мне вдогонку.
Я закрыла за собой дверь и направилась к секретарше, которая засияла, словно путеводная звезда, едва узнала, что завтра у нее выходной день. Она заговорила со мной так ласково, будто я медаль ей вручила, как лучшему сотруднику года.
Оказалось, на мою долю выпало набрать огромный отчёт для предстоящего внеочередного собрания акционеров и ещё заполнить кучу всяких карточек. Женщина, посочувствовав мне, заверила, что выпишет всю необходимую информацию на листок и оставит его на столе, чтобы я могла спокойно работать, не рыская в огромном количестве папок. Радовало то, что по выходным в здании компании не бывает ни души, значит, никто не будет отвлекать, и дело пойдет быстро. Правда, рассчитывать на то, что справлюсь с таким количеством работы раньше четырёх часов даже не стоило.
«И снова седая ночь…» — всплыла в памяти песня, едва вспомнила о своём «Отелло». Грозы точно не миновать, да еще и названивать будет каждые полчаса, проверяя, на работе ли я.
* * *
— Добрый день! — громогласно поприветствовала своих змей, то есть коллег, как только вошла в кабинет.
К сожалению, Орешкин прав — дел накопилось несметное количество: куча отчетов и служебных записок. Начало месяца — горячая пора. В эти дни хотелось притвориться больной или заняться поисками новой работы. И не стоило даже надеяться, что кто-то из девушек взял на себя хоть часть моих обязанностей, поскольку и у самих было работы под завязку.
— Ариночка, как ты поживаешь? Похорошела-то как! Отдых идет тебе на пользу. За вещами небось пришла? А мы уже все собрали, — звонко защебетали они наперебой. Ничего, сейчас зашипят. Ну что, поехали?
— Спасибо! Что у нас тут нового? — поинтересовалась у коллег, пока снимала пальто.
Я почти физически ощутила на себе сразу несколько недобрых и завистливых взглядов. Лучше бы надела черное платье. Теперь буду до конца рабочего дня выделяться на их фоне ярким пятном. Если и до этого стремились ужалить побольнее, не зная, на ком лучше сцедить свой яд, то теперь он и вовсе потечет словно вода из крана, на котором сорвало вентиль.
Лера заметно напряглась при слове «нас», на которое остальные не обратили даже внимания.
— Ой, ты вовремя ушла! Орешкин тут зверствует просто! — начала рассказывать Раиса Васильевна, но была остановлена.
— Нас? — поспешила уточнить самая ядовитая змея. — Ты не оговорилась? — в кабинете повисла гнетущая тишина, и все восемь коллег уставились на меня испытующими взглядами.