— Будь по-твоему, — в голосе отчетливо слышалась обида. Впрочем, она отразилась и на лице.
— Скажи, откуда ты узнал о званом ужине? — нерешительно начала я, боясь очередной его вспышки гнева.
— Это так важно? — хмыкнул Генри и снова подошел к окну.
— Для меня, да.
— Из анонимного письма. Оно пришло два дня назад.
— На следующий же день после торжества? — удивленно воскликнула я, и мужчина утвердительно кивнул.
Так быстро письмо могло дойти до адресата только при вмешательстве сильного мага-воздушника. А если взять во внимание упомянутые в нем подробности, то им являлся, скорее всего, кто-то из гостей.
— Раз не хочешь возвращаться со мной, — снова заладил Генри, — мне больше нечего здесь делать. И так от отца влетит, что без спроса сорвался и умчался к тебе.
— Генри, я обещаю, что вернусь уже совсем скоро. Вот увидишь, — вкрадчиво заговорила я, пытаясь достучаться до молодого человека, с которым было связано так много надежд и воспоминаний.
— Не надо, не давай пустых обещаний, — его слова прозвучали не мягко и тепло, как прежде, а резко и холодно, подобно ударам хлыста.
— Почему? К тому же они не пустые! — я значительно повысила тон. Сердце сжалось в болезненном спазме.
— Потому что я не уверен, что все еще буду ждать тебя, — он скривился, слегка выпятив нижнюю губу.
— Что ты такое говоришь? — мой голос походил на шелест осенней листвы, гонимой ветром. Я почувствовала сильное головокружение. Захотела приблизиться к нему, но не смогла и шага ступить, настолько оцепенела от услышанного. — Генри…
— Прощай, Лилит, — весьма недружелюбно бросил он и окинул меня с ног до головы разочарованным взглядом.
Чуть помедлив, бывший жених развернулся и со скоростью выпущенной из лука стрелы помчался к парадным дверям. Я рванула за ним и выбежала на крыльцо, когда он уже садился в экипаж. Вскоре раздался выкрик кучера и экипаж тронулся. Генри не поднял руку, не помахал мне на прощание — просто смотрел перед собой, словно мы и вовсе никогда не были знакомы.
Чувствуя на себе озадаченные взгляды слуг, подняла юбки и вбежала в дом. Стоило пересечь порог, как увидела Дариела. Боясь разрыдаться прямо при нем (чего делать совершенно не собиралась), пронеслась мимо мужчины, собиравшегося мне что-то сказать, и взлетела по лестнице на второй этаж. Очутившись в своих покоях, бросилась на кровать и дала волю слезам. Я не могла поверить, что весь этот ужас происходил со мной.
Внезапно раздался скрип двери, а вслед за ним и тревожащий душу шепот:
— Лилит…
— Позвольте побыть сейчас одной. Мне это крайне необходимо, — отозвалась я, не поднимая головы.