Вслед за ним на второй этаж поднялась и я. Следовало быстро принять ванну и облачиться в новое голубое платье, которое, не удержавшись, купила сегодня. Не ходить же вечность в нарядах мачехи, не шедших мне совершенно.
Я попросила горничную сделать мне красивую высокую прическу, открывающую тонкую шею, и ровно к семи спустилась в обеденный зал.
— Дорогая, ты прелестна в этом платье, — с восхищением в голосе проговорил супруг, стоило войти в просторное помещение, освещенное множеством хрустальных люстр. И снова лишь едва ощутимое касание губ к моей щеке.
Памир, как и бывший советник, был одет в черный костюм и белую рубашку, в манжетах которой сияли золотые запонки с драгоценными камнями. Чуть влажные волосы дознавателя казались нынче и вовсе черными. Я спохватилась и тотчас перевела взгляд на супруга, когда поняла, что непозволительно долго рассматривала молодого мужчину.
— Встретили кого-нибудь знакомого в городе? — полюбопытствовал Тонли-старший, когда слуги сменили одно блюдо вторым.
— Да! — спешно ответил Памир.
— И кого же? — широкая бровь бывшего советника вопросительно изогнулась, и он сосредоточил внимание на сыне.
— Рэнли Росмана, — произнес дознаватель, намеренно выдержав паузу.
— А он что забыл в наших краях? — лицо супруга мгновенно стало серьезным, а глаза потемнели. Видимо, это имя у многих мужчин вызывает подобную реакцию. Или с зеленоглазым лэром было что-то не так?
— Не знаю. Может очередную жену подыскивает, — молодой мужчина только теперь посмотрел на меня, и я выдержала его пронзительный взгляд. Он тактично умолчал о нашем разговоре в Сельтауне. Но почему? Чем не повод насолить мне лишний раз?
— Памир, займись им уже.
— Мне делать больше нечего, как заниматься дамским угодником? — удивленно уставился он на отца.
— Тебе не кажется подозрительным, что его молодые и полные сил жены так быстро умирают одна за другой?
— И сколько уже умерло? — встряла я в их разговор, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
— Восемь, — нахмурившись, коротко отозвался муж.
— Уже восемь? — изумленно воскликнул Памир. Вилка с кусочком говядины застыла у его рта. — Разве лира Нариза, скончавшаяся год назад, была не пятой супругой Росмана?
— Седьмой, но после нее он еще раз женился, и та умерла спустя четыре месяца.
— И отчего?
— Не помню уже. То ли с лошади упала, то ли под карету попала… Так что, возьмешься за него? Или подождешь, пока еще одна скончается?
— Хорошо. Займусь им, как выйду на службу, — с тяжелым вздохом вымолвил дознаватель и сделал глоток воды.
— Почему не теперь? — супруг продолжал давить на него. Тонли-старшим внезапно овладело странное стремление разобраться поскорее с Росманом.