— Кто? — изумленно воскликнули друзья.
— Те, кто не хочет видеть ничьих интересов, кроме своих. Те, кто сделает все, чтобы помешать магистральному движению человечества к светлому будущему. А сейчас вас проводят в вашу комнату. Завтра вы встретитесь с нашими искусниками, узнаете кое-что из элементов Великого Искусства и подвергнетесь испытанию. Если вы хорошо усвоите урок, то вас ждет счастливое будущее. — Министр хлопнул рукой по подлокотнику кресла и встал, давая понять, что разговор окончен.
Когда дверь их комнаты закрылась, Алекс продолжил беседу.
— А если мы плохо усвоим урок или будем валять дурака, то нас ждет плохое будущее или вообще никакого? Мне надоели его магистральные пути за эти несколько минут.
— Тем не менее, завтра нам придется стать паиньками, освоить азы и доказать свое расположение к делу герцога Ульфа. Кстати, Гринберг не так уж и мало знает о нашей эпохе. И умен, гад.
— Джон, я не против движения к рынку, меня смущает обстановка, в которой это так называемое движение происходит. Ты только посмотри, вокруг людей бушует мир, в котором этот рынок не нужен или же он должен иметь какие-то другие формы. Мы попали, действительно, в переломную эпоху, когда человечество приходит в себя после первого провала грандиозной биокибернетической революции.
— Почему же провала, революция произошла.
— Да, это так. Но как-то странно, что на фоне природы, могущей дать все, появляется опять рынок, причем примитивный, какое-то еще более примитивное производство, феодальные отношения.
— Наверное, общество совершило очередной виток спирали своего развития. Теперь все пойдет по той же дорожке, которую прошло до нас.
— Нет, Джонни, тут ты ошибаешься. Теперешняя эпоха сродни волшебным сказкам, а настоящим товаром становится знание и умение пользоваться окружающей природой.
— Но у нас тоже знание было основой основ, и вклад информационных отраслей в стоимости товара занимал чуть ли не все сто процентов.
— А здесь все сто. Средства производства — сама природа, любой живой объект. До сих пор никто не заявлял свои права на нее, а герцог теперь все намерен переиначить.
— Погоди, Алекс. Ты не возражаешь, что выращенный тобой дом — твой?
— Я не возражаю, но как быть с этим твоим домом, который выращен из корней моего дерева.
— Алекс, по-моему мы решаем какие-то старые давно решенные проблемы. Именно рынок их решил. Ты платишь владельцу часть стоимости его средств производства и…
— Ты говоришь о рынке материальных вещей. А информация, знания — совсем другое дело.
Джон замолчал, погрузившись в размышления. Привычные категории не годились в новых условиях. Он еще какое-то время пытался построить новую теорию стоимости, но потом мысли перешли на другие темы. Ничего, — когда-нибудь он решит эту проблему.