Ребята мгновенно изготовились к бою. Но Рори, приблизившись, резко остановился. Его безумный взгляд перескакивал с одного на другого.
— Вы что? Люди? Вы похоронить меня в этом подземелье решили?
— Ро! — Дэн смотрел на гнома чуть ли не нежно. — Ты чё, гадюка? Мы же думали — ты пропал! Может, тебя в трубу эту утянуло или пауки уволокли…
— Я пропал? — возмущение в глазах гнома смешалось с нескрываемым облегчением. — Куда я мог пропасть? Это вы пропали! Я иду, вдруг смотрю — вас нет. Жду — нет! Понять не могу: вы же быстрее ходите — может, я приотстал?
— Ты не слышал нас, что ли?
— Так я вот и думаю, пошли бы вы быстрее — услышал бы. Думаю, позади где-то… Рванул обратно. А чего вы здесь?
— Как чего? — опешил Элле — Зал же! Вдруг пауки или эти…
— Блин! — совершенно по-дэновски воскликнул гном. — Так не было ж тут никого и ничего!
— Ты заранее знал?
— Почему заранее? Подошли, глянули — чисто, пошли дальше…
— Это, блин, ты — «пошли», а мы стоим в темноте и не знаем, где верх, где низ, где корни, где железяки, а где какие-нибудь поганики… А что темно, тебе пофиг? — голос Дэна звучал почти радостно.
— Ну… темно. В горе как бы всегда темно.
Чуть позже, когда они вновь шагали по бесконечному коридору, Элле сказал:
— Ро, ты это… Не забывай, мы не гномы.
— Да вот, — сокрушённо согласился Рори, — задумался я что-то маленько.
Часа два они прошли совсем без приключений. Вскоре должна была показаться следующая буровая.
— Эл… Передохнуть бы. Голова кружится.
— Сейчас, Дэн, потерпи чуть-чуть. В следующую пещеру выйдем, там где-нибудь среди ящиков спрячемся, а то тут эти корни, гады, близко слишком. Как бы не проросли опять.
Минут через пять вышли в зал.
Здесь корни не повредили буровую, а обогнули её справа, попутно перевившись в здоровенный жгут.
Ребята нашли с другой стороны большой проём между штабелей и расположились в нём на отдых.
Элле посидел с Дэном, снимая боль, внимательно вглядываясь в его глаза. Состояние Дэна было не ах, просто удивительно, как он браво держался. Элле решил, что, пока есть возможность, надо дать ему отдохнуть.
Положили ему под голову скатанную куртку, он вытянулся прямо на полу и вскоре то ли впал в забытьё, то ли уснул. Рори сидел рядом, а Элле и Тани караулили в разные стороны. Выключив свет, жевали бутерброды и поминутно насторожённо вслушивались в оглушительное безмолвие подземелья.
***
Привал продолжался уже, наверное, не меньше часа. Элле поймал себя на том, что клюёт носом: давали знать о себе многочисленные сегодняшние события. Ранний подъём, длинный путь к реакторной шахте, нора, ужасное сражение, долгий-долгий переход во тьме… Фонарик Рори, как фара далёкого мотоциклиста на извилистой ночной дороге… Слепящий свет встречных машин, теплый, напоённый запахом летних полей воздух, врывающийся через полуоткрытое окно «тира», светлые волосы, трепещущие на ветру — Тани откинула голову на подголовник на переднем сиденье, рядом с Максом, и так хочется попробовать их на ощупь. Машина подпрыгивает на кочке… Он вздрогнул, замер, прислушиваясь. Тихо.