Маловероятно, что он не узнает, если вдруг шведская полиция возникнет у ворот Колонии Рейн, поскольку его люди среди политиков и полицейских, без сомнения, предупредили бы его. Но Карлос не хотел допускать ни малейшего риска.
Однако главная проблема оставалась нерешенной: поскольку «Легион» не мог больше поставлять детей из Швеции, ему следовало начать все сначала. Искать новый источник. Он велел Маркосу поговорить с его мексиканскими контактами. И это, он сам понимал, было признаком отчаяния. На мексиканцев было трудно рассчитывать. Прежде всего потому, что все картели стремились урвать кусок наркобизнеса в США – чего бы это ни стоило. И все решалось с применением силы. Агрессивная экспансия превращала их в мишень американского Управления по борьбе с наркотиками.
Но пока потенциальные проблемы с американскими властями только маячили на горизонте, следовало решить проблему с новым источником органов.
– Вы слышали, что я сказал? – повторил Перальта и снова поднес пальцы к усикам.
– Нет, – вздохнул Карлос. – Что вы сказали?
– С нами связалась французская семья, отец – высокопоставленное лицо в фирме «Рено». Их дочери нужна операция.
– Так в чем проблема?
– Никто из доноров не подходит. Только та девочка, которую вы взяли себе домой. Есть шанс, что мы сможем ее использовать?
Карлос смотрел в окно. Там двое детей, мальчик и девочка, бегали друг за другом. Чистые. Гладко причесанные. В дорогой отглаженной одежде. Вероятно, родственники или дети одного из пациентов. Вот для таких, как они, его отец и построил эту клинику. Ради них Карлос занимался здесь административными вопросами. Чтобы семьи оставались целыми. У доноров органов, и неважно, поставляли их с Филиппин или из Швеции, семей не было. Не было семейных связей. А детям без семей редко везло в жизни. Чаще они превращались в насильников, проституток, наркоманов, уличную шпану. Используя их, Карлос служил человечеству. Клиника «Бавария» служила человечеству. Именно поэтому он не мог ее закрыть.
Он был вынужден оставаться сильным. Приносить жертвы. Как эта девочка с голубыми глазами и русским именем, заботившаяся о Консуэло. Конечно, она была достойна любви, и Карлос жалел ее. Но она была исключением. Большинство остальных были неграмотными, наркоманами, агрессивными и не имевшими никакой ценности уже до прибытия в колонию. Лишить их жизни и подарить их органы людям успешным, умевшим использовать свою жизнь, тем, у кого были родственники, которые скорбели бы в случае их смерти, – это и значило улучшать мир, превращать его в место, где хорошо живется.