Николас улыбнулся. Ванесса скривила губы в гримасе, которая, как она надеялась, была похожа на улыбку.
– Ты хочешь, естественно, знать, что случилось с Яном Скугом?
Он молча кивнул.
– Следователи по-прежнему пытаются разобраться в денежных переводах. Но он задержан, я вчера только говорила с прокурором, и та сказала, что у них достаточно улик для заключения его под стражу. Он избавился от телефона, с помощью которого связывался с Йозефом Булачем, но у нас есть телефон Йозефа. И кроме того, мои свидетельские показания.
– Хорошо, – сказал Николас.
Они проводили взглядами пожилую пару. Пара шла медленно, осторожными шажками, чтобы не поскользнуться.
– Как ты, справляешься? – спросила Ванесса.
– Да, я справляюсь.
– Что ты собираешься делать?
– Пока не знаю.
Николас вздохнул. Ванесса вытащила металлическую фляжку, открутила крышку и приложила к губам.
Николас удивленно поднял брови.
– Спокойно, это кофе, – сказала Ванесса. Она вылила несколько горячих капель в снег. – Видишь?
Она закрыла крышку и встала. Николас тоже.
– Деньги от выкупа, которые ты у меня оставил… – начала она, но замолчала, когда Николас покачал головой.
– Я не хочу знать.
Ванесса улыбнулась. Несколько дней назад она принесла эту сумку в Стокгольмскую городскую миссию[12], протянула ее какой-то женщине из персонала, повернулась и ушла.
– Увидимся, – сказал Николас и обнял ее.
Она смотрела ему вслед, пока он шел к улице Уденгатан. Ванесса только собралась было идти, как ее взгляд остановился на урне рядом со скамейкой – там лежал пакет в типичной рождественской ярко-красной обертке.
Она порылась в урне в поисках открытки, адреса или имени. «Интересно, что случилось и почему тот человек, для которого этот подарок был предназначен, так и не получил его?» – подумала она.
В конце концов она пожала плечами и положила пакет обратно.