Прошла вглубь коридора, открыла свой номер. Комнатка небольшая, без балкона, но уютная. Ванны, правда, нет, но есть удобная душевая кабина. На полочке над раковиной Надежда обнаружила одноразовые туалетные принадлежности, на стене — фен.
Разложила и развесила свои немногочисленные вещички в шифоньере, приняла душ и стала обдумывать ситуацию. Женщину клонило в сон — поспать этой ночью дома, в промежутке между перелетами, удалось всего часа полтора-два. Но отдыхать она пока не собиралась, а решила прямо сегодня пойти по одному из адресов, отмеченных Юрием на карте. «Для начала я только понаблюдаю немного», — подумала она.
Мелодия вызова отвлекла ее от размышлений.
— Надюша, ну как ты там? Как устроилась? — мягкий баритон Юрия звучал обеспокоенно.
— Все хорошо, Юра! Отель в историческом месте! Из окна коридора — вид на византийскую Софию! — Надежда не могла скрыть восторга.
— Я рад! Только, пожалуйста, продолжай в том же духе! Любуйся красотами, осматривай достопримечательности и не думай о нашем деле. Обещаешь? Я уже пожалел, что отпустил тебя одну и дал те адреса. Как-то я… неосторожно поступил…
— Юра, ну мы же договорились, что я просто понаблюдаю, — смиренным голосом произнесла она.
— Надюш, давай только без самодеятельности, ладно?.. Если не хочешь, чтобы со мной инфаркт приключился… Меня уже совесть замучила. Надо же так — отправил тебя одну, да и… волнуюсь я за тебя…
Надежда представила его взгляд в эту минуту, снова ощутив легкое волнение в груди.
— Ой, а с этого момента, пожалуйста, подробнее! — иезуитски пропела она.
— А что конкретно — подробнее?
— Что волнуешься…
— Ну, волнуюсь…
— А как волнуешься?
— Ты издеваешься? Очень сильно волнуюсь… ладно? Я тебе потом при встрече расскажу, как я волнуюсь, — тихо ответил Юрий.
— Не волнуйся. Или волнуйся, но не сильно. А иначе… кто меня будет защищать, если с тобой «инфаркт приключится»? Кто будет освобождать меня из рук бандитов?
— Ты смеешься или правда собралась туда идти? Смерти моей хочешь? Я уже не понимаю, когда ты шутишь, а когда серьезно говоришь!
— Да шучу я, шучу!
— Сумасбродка ты! И шутки у тебя… соответственные! Авантюристка сумасшедшая! — его бархатный голос звучал так, будто он не отчитывал ее, а говорил нежности. — Только попадись мне, я…
— Гражданин начальник, ты бы лучше Есенина почитал, а? У тебя это здорово получается. Мне очень нравится. Ну, пожалуйста, — попросила она.
— Ну вот, уже и «гражданин»… Хорошо, слушай…
Выткался на озере алый цвет зари…
Как же ей нравился его голос! Его мягкий бархатный баритон буквально ласкал слух, и ей сейчас было все равно: стихи ли он читал или обзывал ее сумасшедшей сумасбродкой. Только бы звучал, звучал…