А потом все резко закончилось. Просто замерло… время, словно остановилось. И мы все остановились — в буквальном смысле. Я не могла пошевелить и пальцем, ощущая при этом мучительное удушье и… страх. Не понимая, что произошло, с детской простотой знала — это что-то плохое. Очень! И я чувствовала родителей, и знала, что они сопротивляются, и другие мои взрослые соплеменники тоже. Волны нашего естественного излучения отчаянно бились изнутри превратившегося в сдерживающий кокон воздуха, пытаясь обрести свободу, спасение. И даже мои слабые и неумелые еще силы как-то инстинктивно вливались в общий поток. Но… нападение стало совершенно внезапным, дерзким до сумасшествия — в этом секторе космоса господствовали мы — арианцы, и верпаны здесь оказаться не могли. Но они напали. А нас было слишком мало, чтобы противостоять. И мы были для них слишком желанной добычей… Каждый из нас позволял одному из них обрести «защиту» от нашего влияния. Для этого лишь надо было заполучить частичку нас… особую частичку. Так когда-то объяснила мне мама. Но смысл ее предупреждения я поняла гораздо позже.
Дальнейший ужас смешался в памяти. Ощущение «выгорающих», отдающих все силы на спасение меня родителей, внезапное ощущение подвижности — их последний дар мне, мамин крик о призыве брата, мой инстинктивный рывок с целью укрыться в самом невероятном и недоступном месте корабля…
Увы, убежать я не успела. Верпаны уже были на нашем корабле, и я выскочила прямо на них. А дальше… невероятный ужас, настолько страшный, что словно скрыт мутной пеленой беспамятства — я помню лишь свои ощущения. Мука… Ощущение боли, агонии и страданий других арианцев. И они не прекращаются.
И отвращение. Истовое отвращение ко всему окружающему — темной повсеместной слизи, самим «монстрам».
И страх… Те, кого я ощущала — они сгорали, исчезая один за одним. Я понимала, что и до меня, сжавшейся в самой глубине этой отвратительной пещеры — за спинами всех, кого верпаны перетащили к себе, дойдет очередь. Ведь и во мне есть та «особая частичка».
Нас было только четверо, когда все вокруг затряслось. Но я, в состоянии полной невменяемости от всего испытываемого, уже не способна была реагировать. Просто рухнула лицом в вонючую слизь привычной жизненной среды верпанов. Когда, спустя время, кто-то дернул и поволок за собой — не обращала внимания. Безвольно обмякла и барахталась на полу, удерживаемая чьей-то хваткой. И слышала голоса. Даже понимала: я знала язык метхов.
— Две самки есть, годные к размножению. Арианки с того корабля, на который напали верпаны, — кто-то кричал позади.