Я, конечно, в этом отношении субстанция нейтральная. Мне лишь бы на мне музыку играли. Кончено, я всегда предпочитал классику легкой музыке. Но, в конечном счете, главное, чтобы инструмент нашел свое применение. А что играют — пускай над этим люди думают. Так что, кого любил и предпочитал Либерман мне, в целом, было по барабану… извините, по клавишам. Да и трудно было мне сделать выбор между своими земляками — Брамсом и Вагнером. Просто было интересно наблюдать, как изменяться вкусы Сары под воздействием своего учителя. Несомненно, Саре нравился начитанный Либерман. Поэтому неудивительно, что из особняка на Михайловской, по которой то и дело спешили фаэтоны, а иногда и первые автомобили, вместе с неторопливыми повозками с лошадьми и мулами, а иногда даже верблюдами, лилась неторопливая и изящная брамсовская рапсодия. Это было похоже на Баха, только как бы переложенное на пианинные клавиши вместо органных.
[1] Гаджи Зейналбдин Тагиев — азербайджанский миллионер и филантроп.
[2] Лидеры уличных банд.
[3] Сабир — азербайджанский поэт-сатирик, Мирза Фатали Ахундов — писатель и драматург.
Глава шестая
Закат Европы
Идиллия в семье Ашур-бека прервалась в 1911 году. В один из прекрасных дней сотрудники царской охранки пришли за Махир-беком. Его обвинили в связях с революционерами и забрали, несмотря на протесты отца. Последний попытался использовать все свое влияние, чтобы вывести своего сына из тюрьмы. С помощью больших взяток ему удалось снять с сына «революционное» клеймо. Его судили за финансовые операции с какими-то махинаторами, которые на самом деле были социал-демократы. Тем не менее, по Ашур-беку был нанесен сильный удар — по его престижу и бизнесу включительно. Русские бюрократы хорошенько его отодрали за то, чтобы не подводить сына под «революционеров». Махир-бек был сослан на три года на Урал, откуда он, впрочем, вернулся раньше. В 1913 году в связи с трехсотлетием восшествия на престол династии Романовых объявили широкую амнистию, под которую и попал Махир-бек.
После возвращения сына, чтобы развеяться от нагрянувших проблем, Ашур-бек взял его и Сару в очередную поездку по Европе. Я с нетерпением ожидал их возвращения оттуда, предвкушая новые новости с моей родины, а также всякие предметы. На этот раз, я надеялся, будут не только безделушки. Сара была уже вполне образованной девушкой, прекрасно владеющая немецким и французским, так что она должна была бы принести книги и новые пластинки для граммофона, к которому я стал понемногу привыкать.
Никто тогда не знал, что это их и многих других последняя поездка в Европу. На следующий год вспыхнула Первая мировая война, которая сменилась коммунистической революцией, воздвигнувшей «железный занавес» между бывшей Российской империей и остальным миром. Я не знал, что я на долгие годы буду отрезан от своей родины.