— Хорошо, — произношу ровно и отхожу к столикам в зале; сажусь в кресло.
Некоторое время смотрю вперед, ничего не видя… Затем достаю телефон.
Вижу, как Рита озабоченно смотрит на меня. Ну, да, она пошла послушно исполнять приказ начальника — а у Олега здесь был авторитет: он исполнял сразу несколько обязанностей, объединяя несколько должностей (в том числе, и должность управляющего) и был одним из немногих, кто состоял в штате сотрудников официально.
Смотрю на экран сотового. Поджимаю губы и набираю номер.
Час спустя…
— Ты рехнулся, мальчик? — пожилой мужчина пятидесяти пяти лет смотрит на Олега внимательным взглядом.
Мы с Ритой сидим за столом в кабинете управляющего в то время, как сам управляющий стоит перед Геннадием Юрьевичем и выглядит слегка растерянно.
— Я повторяю свой вопрос: ты рехнулся? — Геннадий Юрьевич переводит взгляд на меня, а затем вновь — на Олега, — может, ты не в курсе своих обязанностей?
— Я оперативно отреагировал на ситуацию. Мы закрыли кафе только на сорок минут, — отвечает Олег, опустив взгляд.
— Вы закрыли бы его на все полтора часа, если бы я не вмешался. И из-за чего? Ты что, не мог быстро пол подмести? Как разбитый шкаф помешает посетителям брать кофе на вынос? — Геннадий Юрьевич сводит брови к переносице.
— Я заботился об имидже заведения, — произносит Олег уверенным голосом.
— Ты заботился о чем угодно, но только не об имидже заведения. Потому что закрытые двери посреди рабочего дня портят имидж намного больше, чем один буйный посетитель, — отрезает владелец кафе.
— Он пришел к ней, — Олег указывает на меня рукой.
— Он пришел из-за нее, не спорю. Но ты вообще знаешь, кто этот человек?
— прищурив глаза, спрашивает Геннадий Юрьевич.
Олег молчит.
— Считай, это наш вип-клиент, и ему разрешено портить мебель в моем заведении.
— Но почему…
— Потому что на деньги его отца это кафе открывалось, идиот! — повышает голос Геннадий Юрьевич.
А Рита переводит на меня изумленный взгляд.
— И то, что он не стал крушить здесь все вокруг — заслуга Стаей, потому что его отец заботится о ней с восемнадцати лет! — продолжает повышать голос Геннадий Юрьевич.
А у Риты увеличиваются глаза.
— Я… не знал об этом… — бледнея на глазах, произносит Олег.
— Возвращаясь к твоим обязанностям, — моментально успокаиваясь, продолжает Геннадий Юрьевич, проводя рукой по своему гладко выбритому подбородку, — ты хотел уволить Стаею. Позволь уточнить — по какой причине? Насколько я помню, Станислава у нас трудоустроена официально, и просто так ее уволить нельзя — только если она нарушила правила внутреннего распорядка.