Ох, сколько вы ещё в него внесёте!
Беру себе тарелку с приборами, сажусь на табурет напротив шефа, начинаю накладывать еду — по чуть-чуть. Чтобы не «объесть» своего работодателя.
— Вы можете наложить побольше, Мила Георгиевна, — не глядя на меня, негромко, но очень четко говорит шеф.
Порция в моей тарелке увеличивается ровно на пару сантиметров. Пусть помучается от совести… Начальник От Бога.
— А что вы такое… делали, когда я зашел? — через несколько минут спокойного и размеренного потребления пищи, спрашивает Глеб Самойлович.
— Пела? — вопросительно смотрю на него, удивляясь от подбора слов в его фразе, — Вам не понравилось? Или я не имею на это права по контракту? — знаю, меня заносит, но смягчаю свои слова наивным выражением лица и «искренним» желанием узнать.
- Нет, вы можете петь, когда захотите… кроме ваших рабочих часов в компании, конечно, — замявшись, исправился шеф, затем всё-таки поднял на меня глаза, — У вас это хорошо получается.
Знаю.
И даже за комплимент благодарна, но осведомлять кое-кого о своей благодарности не собираюсь.
Потому — просто киваю, возвращаясь к еде. Когда заканчиваю, встаю из-за стола, чтобы убрать пустую тарелку в раковину.
— Вы где-то учились? — его вопрос застаёт меня врасплох.
Я уже и забыла об этом разговоре. Поворачиваюсь к Глебу, смотрю на него внимательно.
— Нет. Я просто очень любила музыку с детства: смотрела диснеевские мультфильмы и зарубежные сериалы с музыкальным оформлением… запоминала, пела вместе с героями, смотря очередную серию по телевизору. На музыкальную школу или какое-либо другое обучение у моей семьи денег не было.
Что говорить? Даже та «деловая» одежда, в которой я приходила в офис, была приобретена мной со скрипом зубов — я никогда не имела лишней пары тысяч в кармане. А во время учебы жила в общаге на стипендию и подрабатывала везде, где успевала.
Потому и зацепилась за это предложение Ленки, как последняя авантюристка, — хотя отроду не страдала подобной болезнью…
— Значит, у вас идеальный слух, — со знанием дела заметил Глеб, никак не отреагировав на мою откровенность.
Может, у меня и идеальный слух, а вот у вас, Глеб Самойлович, идеальная непрошибаемость. Над чем мы и будем работать. Вместе. Все следующие три месяца.
Я отнесла грязную посуду и вернулась к столу.
— Глеб Самойлович, я хотела бы задать вам пару вопросов о нашем… совместном проживании, — присаживаюсь на табурет, перекидываю волосы через плечо.
— Что именно вас интересует? — шеф откладывает приборы в сторону и смотрит на меня. Серьёзно так смотрит. Я б даже сказала — внимает.