– Долго рассказывать, Елисей Макарович. А если коротко, то как повстречались на моем пути те клятые французы, так и скачу, как блоха на раскаленной сковородке. Кстати, паспорт-то мой цел?
– У Игната Владиславовича так и хранится, – кивнув, подтвердил Ковалевский, присаживаясь к ним за стол.
– Ну слава богу. А то я опять считай без документов. Мой паспорт подмочило водой. Мне он нужен, чтобы в местном полицейском управлении предъявить. Ну и двое свидетелей потребуются, чтобы подтвердить личность.
– Сделаем. А дальше ты куда?
– Так с вами, на «Тюльпан». Только теперь уж пассажиром.
– Добро. Каюту организуем. Не первый класс, но ты с товарищем останешься доволен.
– А с товарищем мы здесь расстаемся, – глянув на угрюмого городового, произнес Борис. – Артем, не дури, ладно. Я все одно нашел бы возможность избавиться от твоей опеки.
– Так ты с ним не добром? – дернув усом, произнес боцман, а двое из матросов, бывших с ним, тут же подобрались.
– Нормально все. Он просто на службе, – поспешил их успокоить Борис.
– Ты во что влип? – поинтересовался боцман.
– Закон не преступал. Остальное потом расскажу.
– Ясно. Вещи есть?
– В принципе, все при мне. Только, Артем, половину денег мне отдай. И револьвер с ножом.
– Зря вы так-то, Борис Николаевич, – покачав головой, произнес городовой.
Вот так. Спас его Измайлов или нет, не имеет значения. Есть присяга и долг. К гадалке не ходить, был бы у него приказ устранить Бориса в случае угрозы попадания в чужие руки, то непременно убил бы. А может, и есть. Только он видит, что беглец не уходит ни под чью руку, а всего лишь опять подается в бега.
Ну что же. Как там говорил персонаж известной сказки: «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…» Главное не забывать, что на Колобка нашлась своя Лиса. Ну и не бегать с транспарантами, возвещая о своем местонахождении. Пора уж за ум браться.
Просто так отмахиваться от Елисея Макаровича Борис не стал. Причина – и в Дорофее Тарасовиче, доверявшем ему, и в том, что сам парень узнал о боцмане. Надежный, как скала, и слово его столь же крепко. Опять же, не завязан ни на кого. А так, глядишь, еще и удастся к себе сманить. Ведь Рыченков и Носов не ротозеи какие, а уже готовы идти с ним плечом к плечу. Может, потом и под руку пойдут.
Это в двадцать первом веке вассалитет воспринимается как нечто неприемлемое. Здесь же такова структура общества, а потому у многих это едва ли не цель в жизни. Причем для подавляющего большинства – недостижимая.
Команда своя нужна. Именно своя, а не какие-то мутные типы. Поначалу Борис еще рассматривал на роль вассала Алину. Денис предстал в образе эдакого перекати-поля, которому мирная жизнь попросту противопоказана, а потому сразу воспринимался всего лишь как попутчик. У Бориса, конечно, шило в заднице свербит, но не настолько, чтобы все время пребывать на грани.