Однако он ошибся в их оценке. Они уже состояли на службе, причем, скорее всего, приняли вассалитет. И все было за то, что это если не сам царь, то кто-то из царской семьи. Просто иначе объяснить радение Бочкаревой о государственных интересах не получалось. Опять же, она находилась на службе в российском загранпредставительстве, а они все были под рукой Александра Третьего.
Словом, посвятил он боцмана в то, что является одаренным, и поведал о своих злоключениях. Елисей Макарович конечно же сильно удивился, не без того, но в общем и целом новость воспринял вполне спокойно. Понимал, что Рыченков обратился к нему не просто так, а по весьма серьезному поводу. Хотя, конечно, об одаренности Бориса даже не догадывался. Думал, просто нужно укрыть парня, натворившего дел по молодости и глупости, а не по умыслу.
Разумеется, Измайлов позвал его присоединиться к себе. Тот не стал сразу же цепляться за перспективное предложение. Пообещал подумать. Ну и заверил, что пока Борис на «Тюльпане», переживать ему не о чем. Боцман на корабле – это не просто так. У него непременно есть свой круг, на который он может положиться целиком и полностью.
Прав был Рыченков. Жизнь – штука такая, что пока имеешь, особо не ценишь. Ковалевскому только сорок восемь, мужчина в самом расцвете сил. И уж тем более при наличии возможности использовать «Аптечку». Дорого, не без того, но в принципе доступно всем. Практически у каждого доктора есть артефакт, а то и не один. К тому же в запасе у Елисея Макаровича все еще есть одно возрождение. Словом, его ничто не подпирает, и сегодняшнее положение вполне устраивает, а потому и о высшем образовании с еще одним возрождением он и не задумывался.
Боцман сохранил все пожитки Бориса, плюс капитан вернул деньги, хранившиеся в его сейфе. Итого у Измайлова в кармане оказалось порядка трехсот рублей. Не сказать, что великие деньги, но это смотря с чем сравнивать. Его побросало вверх и вниз, так что умел ценить и копейку, не говоря уж о большем.
Каюта ему досталась маленькая, это если сказать очень мягко. Самая натуральная клетушка, как на «Стриже». Теснота необыкновенная, небольшой иллюминатор, дающий скудное освещение. Однако имелись и плюсы. Она была одноместной, а недостаток освещения компенсировался электролампой. Причем, по просьбе Бориса, мощной.
Терять во время перехода время попусту он не желал. А так как у боцмана сохранились все его вещи, то он мог позволить себе как рисовать акварелью, так и лепить. Правда, вскоре выяснилось, что вся эта возня с освещением была напрасной тратой времени. Без самоучителя и даваемого им теоретического курса прогресс изучения «Науки» в результате рисования был мизерным. Со скульптурой положение еще плачевней.