– Хорошо, – сказала она вслух. – Я уйду. Дай мне только собрать вещи.
– Какие вещи? – зло усмехнулась Кирса.
– Мои, – начиная подозревать недоброе, ответила Герда.
– Тут нет твоих вещей! – отрезала проститутка. – Проваливай, или я тебя выгоню кулаками!
Кирса была крупной женщиной и наверняка умела драться намного лучше Герды. Без ножа справиться с ней нечего было и думать. С ножом, впрочем, тоже.
– Хорошо, – кивнула Герда, понимая, что ни мольбы, ни угрозы делу не помогут, и, протиснувшись мимо занимавшей слишком много места женщины, вышла из каморки.
На улице было темно и холодно. Судя по положению луны, Герда спала совсем чуть-чуть.
«Куда же мне идти?»
Было очевидно, в городе сейчас небезопасно, – все-таки ночь не лучшее время для прогулок по темным пустынным улицам, – но утром станет еще хуже. Однако и из города ей не сбежать. Без денег далеко она не уйдет.
«Может быть…» – мелькнула мысль пойти к старику Эггеру, но, во-первых, идти туда было очень далеко, а во-вторых, Герда вспомнила сейчас, как он испугался тайны, связанной с ее матерью.
«Старик трус, – поняла она. – Он не станет мне помогать. И не потому что не захочет, а потому что испугается».
Оставалось, воспользовавшись ночной порой, попробовать попасть в свой дом. В свой бывший дом, разумеется. Но она там, по-любому, жить уже не будет. Герде нужен был только чердак. Ей требовалось добраться до тайника!
* * *
Судя по всему, бог, наконец, отвернулся от Герды. Возможно, это случилось потому, что она и сама с легкостью нарушала законы божеские и человеческие, а может быть, все дело в том, что мир повернулся к ней своим истинным лицом и показал то, что по наивности она не могла увидеть в нем раньше. Калитка в заборе, окружавшем особняк барона Геммы, была заперта, но Герда смогла через нее перелезть. Это было непросто, ведь никогда прежде она этого не делала. Однако ее подвиг оказался напрасным, потому что дверь в дом была закрыта изнутри. Стоя перед запертой на засов дверью, Герда испытала мгновенное чувство отчаяния такой силы, что у нее помутилось в глазах. Потом на смену отчаянию пришел жаркий, всепоглощающий гнев, и она окончательно перестала понимать, где она, что делает и зачем.
Очнулась Герда на черной лестнице. Как она смогла пройти через запертую изнутри дверь, она не помнила. В памяти не осталось ровным счетом ничего определенного о тех нескольких минутах, которые должны были ей понадобиться, чтобы добраться до третьего этажа. Смущало еще и то, что снизу отчетливо пахло гарью. Удушливый черный дым поднимался откуда-то от кухни или от кладовой.