— Сильвер Кроу. Выходит, ты погружался рядом с кем-то из своего Легиона?
— Что? А, да, вместе с Черноснежкой и… — не подумав, ответил Харуюки.
— С Лотос? — Белая Королева даже привстала. — В такой час?! Неужели вы с ней дошли уже до такого?!
— До такого — это… А, нет-нет! — торопливо возразил Харуюки.
Он наконец-то начал ощущать, как мир перед глазами отдаляется, а сам он думает всё медленнее.
Последним, что он услышал, было хладнокровное предостережение Белой Королевы:
— Я свяжусь с тобой в течение недели. Не забудь принять решение к нашей следующей встрече. И кстати… будь готов к тому, что если погрузишься сюда не в назначенное время, то проживёшь не больше секунды. И твои друзья тоже.
Не успел Харуюки ответить, как его обволокла тьма.
Открыв глаза, он не сразу понял, что именно видит.
Глаза постепенно сфокусировались. И как только он осознал, что смотрит в лицо Черноснежки…
— Ты в порядке, Харуюки?! — закричала она, тряся его за плечо.
Заметив слёзы в чёрных глазах, он невольно ахнул и торопливо закивал.
— А… да, всё хорошо. Извини, что напугал, — хрипло ответил он и попытался сесть, но у него не получилось. Одетая в длинную футболку Черноснежка сидела верхом на его животе.
— Э-э, семпай…
— С тобой точно всё хорошо?! У тебя ведь не забрали все очки?!
— Н-нет, конечно. Какое там, меня даже ни разу не убили.
Напряжение наконец-то покинуло лицо Черноснежки, она немного расслабилась и медленно выдохнула.
— Ясно… — прошептала она, слезла с Харуюки и села на полу слева от него.
В зале квартиры семьи Арита не горела ни одна лампа, но полумрак был прозрачным. Харуюки вошёл на неограниченное нейтральное поле в половине второго, но теперь шёл уже шестой час, и за окном понемногу рассветало.
Напрягшись, он всё-таки сел, и тут справа раздался другой голос.
— А, вот, возьми.
Кусакабэ Рин сидела на коленях и протягивала стакан воды. Харуюки тут же осознал, насколько у него пересохло в горле.
— Огромное спасибо, — поблагодарил он девушку, взяв холодный стакан и залпом осушив его.
Прохладное питьё остудило голову, и Харуюки понял, что с самого начала битвы с Инти и до снятия нейролинкера не расслаблялся ни на секунду.
Всё ещё держа в руках пустой стакан, он повернулся к Черноснежке и ещё раз извинился:
— Прости, семпай, что меня так легко поймали…
— Ничего… Тебе не за что извиняться. Наоборот, это я должна просить у тебя прощения. Ты спас меня, нет, всех Шестерых Королей от казни по правилу внезапной смерти, а мы лишь беспомощно смотрели, как тебя уносят…
Услышав боль и досаду в голосе девушки, Харуюки тут же подался вперёд.