— Что?.. — Харуюки сжал кулаки на коленях и негромко спросил: — То есть, вы… сражались против Цербера?
— Понимаешь… там случилась странная вещь.
— Странная?
Черноснежка молча кивнула и посмотрела на Фуко, передавая ей слово. Харуюки нервно повернулся к своей наставнице. Та пару раз моргнула, освежая воспоминания, затем тихо сказала:
— Я стояла ближе всего к нему. Сначала Цербер побежал на нас, будто одержимый Бронёй Бедствия, но когда оказался возле портала, его движения вдруг стали неуклюжими. Мне показалось, будто бёрст линкер сопротивлялся движениям аватара…
Черноснежка, Нико и Утай молча кивнули.
— И что… было дальше?
— Цербер дошёл до портала походкой сломанного робота и исчез.
Возможно…
Возможно, Фуко попала в точку. Что, если Цербер и правда сопротивлялся давлению своего дуэльного аватара, вернее, Брони Бедствия 2? Похоже, он и правда на время вырвался из-под власти Брони и покинул неограниченное поле.
— Цербер… — прошептал Харуюки и почувствовал, как к глазам подступил жар.
Он торопливо зажмурился и часто задышал.
Харуюки не знал, что случилось на самом деле. Ясно было лишь одно — собственная воля Цербера ещё не канула в небытие. Тот мальчик посреди бушующей тьмы, которого Харуюки разглядел на высшем уровне, продолжал бороться за право на существование.
Сильвер Кроу нужно вытащить из бесконечно истребления ещё и для того, чтобы освободить Цербера от власти Брони Бедствия и Общества Исследования Ускорения.
— А Сноу Фейри? Она вам не помешала?
— Нет, даже не показалась. На этот раз она была лишь наблюдателем.
— Понятно…
Мысленно напомнив себе, что уже скоро им придётся сразиться с Фейри, Харуюки решил задать главный вопрос:
— Значит… вы всё-таки напали на Генбу? И как результат?
Четвёрка высокоуровневых бёрст линкеров переглянулась и улыбнулась.
— Кхм, — отозвалась Черноснежка. — Графит Эдж просил передать сообщение: “Если хочешь учить айнский стиль, я готов тренировать тебя на неограниченном поле сколько угодно”.
Когда девушки закончили обо всём рассказывать, была уже половина одиннадцатого вечера.
Школьники постарше в это время ещё не ложатся, а вот младшеклассницам пришла пора отходить ко сну. Однако ночевать всем пятерым в одной комнате было бы слишком тесно, поэтому Харуюки, Черноснежка и Фуко пожелали Нико и Утай спокойной ночи и перебрались в расположенную напротив гостевую комнату на восемь татами*.
Устроившись там, они ещё немного порешали домашку, поработали над предвыборной речью Харуюки и собрались спать уже под полночь.
Как только стол отодвинули к стене, в комнате легко нашлось место для трёх футонов, и Харуюки вздохнул с облегчением. Может, ему и придётся ночевать с двумя девушками, но хотя бы не под одним одеялом.