Он размышлял о них обоих. Фарука он всегда недолюбливал за слабость. Фарук — его старший брат, и будь у него сколько-нибудь смелости, он присвоил бы положение мухтара. Трусость Фарука при нападении на киббуц Шемеш довела Ибрагима до грани отвращения. Он чувствовал, что Фарук всегда злоупотреблял своим умением читать и писать, и подозревал, что брат обманывает его. Он поклялся, что будь у него сын, он отправит его в школу, и у Фарука больше не будет над ним той магической силы, которую дает ему грамотность.
Ибрагим подумал о том, что нет у него сына. С Агарью он потерпел неудачу: она дала ему двух дочерей. Она снова ждет ребенка, и как бы молва не пришпилила к нему навсегда постыдный титул. Он уже сказал Агари, что если она не даст ему сына, он с ней разведется.
Размышлял Ибрагим и о «победе» над евреями, которая там, внизу у кафе, день ото дня обрастала фантастическими подробностями. Его мужчины дрались как бабы. Он понимал, что выжить отсюда евреев они никогда не смогут. Но время шло, и рассказы о храбрости при нападении на Шемеш становились все более дикими. Чтобы показать свое презрение к евреям, мужчины каждый день, выйдя из кафе, взбирались на высокое место, чтобы обозревать еврейские поля, и делали несколько выстрелов с безопасного расстояния в несколько сот ярдов. Хотя было слишком далеко и никогда ни во что они не попадали, это добавляло горючего в дневные пересуды.
Ибрагим размышлял и пришел к выводу, что евреи таки добьются успеха в строительстве поселения Шемеш. Он разглядывал их в турецкий полевой бинокль, когда они готовились к работам на болоте. За неделю по новому периметру возведены каменные стены, поставлены высокие сторожевые вышки. Генератор не только давал энергию прожекторам, позволявшим им работать ночью, но и делал почти невозможным будущее нападение.
Там постоянно стоял шум строительства. Палаточный городок уступил место общественным зданиям из камня. У них была госпитальная палатка; он подсчитывал число евреев, заболевших малярией. Порой могла слечь половина из них. Их это не останавливало. Несколько раз прибывали группы других евреев, чтобы помочь в работе.
Еврейская земля — большей частью несколько тысяч дунамов болот и низин, жуткое место, населенное змеями, комарами и прочими гнусными тварями. Ибрагим не понимал, как там может что-нибудь расти. В основном они были заняты непонятным копанием двух больших каналов к тому месту, где территория имела уклон к берегу. Эти каналы они выкопали по обе стороны болота, а потом поставили на них запруды. К каналам вела сеть канав.