— Конечно, нет, упаси Аллах.
На ее губах появилась улыбка маленькой Моны Лизы.
— Если я остаюсь, то я предпочла бы не работать по субботам и еще один день в неделю. Зейна на кухне вполне способна занять в эти дни мое место. Дети ее очень любят.
— А что ты сама собираешься делать в Аммане в это время?
— Я хочу ходить к федаинам.
— Ты должна мне честно сказать, Нада, ты должна. Я так же хорош, как Бернар Жокс?
Нада перевернулась на спину, потянулась и сладко вздохнула, а он целовал ее соски.
— Ну, скажи мне, чертовка, скажи.
— Ты великолепен, Хамди.
— Так же хорош, как Бернар Жокс. Скажи это.
— А я так же хороша, как мадам Отман?
— Ты сучка, сучка, маленькая сучка. Откуда крестьянская девчонка знает, как заниматься любовью?
Хамди Отман и в самом деле был любовником искусным. Но в любви он был эгоистичен. Он требовал. Будучи готов, он давал себе волю. И тогда Нада остужала его и требовала, чтобы он доставлял ей наслаждение своими бесчисленными штучками.
Она знала, что скоро ей придется уйти. Атмосфера сгущалась. Мадам Отман злилась на нее. Раньше это уже случалось со многими женщинами.
Хамди Отман никогда не смог бы обнаружиться без того, чтобы стены дома обрушились на него самого, ведь Наду-то нельзя было запугать. Больше того, она проникла ему под кожу, и теперь он лепетал ей о своих маленьких желаниях, маленьких ревностях.
Нада была осторожна и делала это только в безопасное время, и ни разу не случилось так, что она могла бы иметь ребенка. Любовь с ним, хотя он и был эгоистичен, давала чудные и дикие моменты. Теперь она знала новую силу — она способна сделать мужчину чуточку безумным. Это было чудесно.
В тот момент, когда взгляд Нады упал на Джула, она поняла, что здесь может быть та глубокая и полная значения любовь, которой она так страстно желала. Командир федаинов излучал показную храбрость и гордо носил революционное имя Абу Азим — Отец Вождя. Джул был известен своей храбростью и хитростью, он пережил три рейда через границу.
Нада смотрела мимо внешней манерности. У него были проникающие глаза и ум, как у Ишмаеля. Джул обладал чувствительностью ее любимого брата. Эта любовь будет чистой.
Ему льстило ее внимание к нему. Много девушек добивалось его, но они были не такие, как Нада. Сначала Джула стесняла ее самоуверенность, но он безнадежно запутался в сетях ее красоты. Они долго и страстно говорили о своем положении и растущих чувствах. Он был связан с верной традициям, но невысокого положения семьей. Нада знала, что хаджи Ибрагим сразу же отверг бы его.
Настал день и момент, когда они оказались в полном уединении, вдали от безумной атмосферы лагеря и неестественного воздуха Аммана. Джул изливал ей свою любовь. Нада заговорила о том, чтобы заняться любовью. Его смущало то, что он всю жизнь проводил в воздержании. Он не знал, что делать. Но он до безумия желал ее.