– Охотно. Но сперва – Ваше здоровье!
Опрокинув «наперсток», Шуваев довольно крякнул, помотал головой и повторил священнодейство с напитком.
– Уфф… намёрзся… Надо что-то решать с палатками. Может быть, позаимствовать идеи походного жилья у монголов?… Так о чем мы? А, вот… Армия перевооружается и переобмундировывается. Но только та, которая находится на казарменном положении. Наш противник об этом может пока не знать и наверняка не знает, а то бы вёл себя по-другому. И вот на его глазах, а вы видели уже не раз его «глаза», в голом поле вырастает новая военная инфраструктура. Что он может подумать?
– Направление главного удара?
– Именно! Враг уже видит активную подготовку к боевым действиям. Ну а то, что мы с вами самой армии не видим, говорит о том, что информация эта ложная или преувеличенная, рассчитанная на неадекватную реакцию противника, или имеет цель ввести врага в заблуждение насчет направления главного удара. При принятии этой гипотезы всё странное сразу становится понятным – и списанное старье, хоть и имеющее все признаки снаряжения, и всего одна рота охраны с командиром, имеющим распоряжение людьми не рисковать, при угрозе – отступить…
– А где же, по-вашему, будет тогда нанесен главный удар?
– А вот это, Алексей Андреич, вопрос не по моему чину! Давайте лучше еще немного согреемся и пойдем отдыхать – вот сколько сегодня всего наворотили… Даже башню ажурную шуховскую поставили. Завтра связисты подтянутся – будем докладывать о наших свершениях по беспроволочному телеграфу! Вот где чудо-то! Из монгольских степей – сразу в Петербург императору! Ну, за науку и за нас, тыловиков, обеспечивающих ее всем необходимым!
В это же время – Владивосток.
(Глава написана в соавторстве со Станиславом Тверитиным)
В этот год, как и положено, бухта Золотой рог замёрзла в самом начале декабря, а на Рождество на льду в центральной части города напротив Адмиральского сада уже организовали каток. Северную и южную часть Золотого рога соединил зимник – дорога, по которой осуществлялось транспортное сообщение с районом мыса Чуркина. Мост через бухту в те зимние месяцы был ни к чему и по льду бухты, как по променаду, до катка и обратно чинно фланировали праздные горожане.
– Николай Александрович! – из рубки стоящего на кильблоках номерного миноносца выглянуло розовощёкое, измазанное сажей лицо барона Радена. Чёрные густые, тяжеловесные гусарские усы на молодом подвижном лице лейтенанта выглядели по-бутафорски, а вот орден Святого Георгия 4-й степени – самый настоящий. Фердинанд Владимирович был начальником морского десанта, отправленного для обороны русского посольства в Пекине во время боксерского восстания, за что награжден не только отечественным, но еще и пятью иностранными орденами