Стальная империя (Васильев) - страница 98
Газета «Новое время», официоз российского МИДа, обвиняла английских генералов во главе с Китченером в том, что их методы ведения войны были сродни псовой охоте на несчастных буров. Английские газеты, наоборот, требовали предоставить своему любимцу полную свободу, вплоть до самых жестоких мер. «Неистовый Горацио» не обманул ожидания соотечественников. В результате его бешеной активности появились печально известные концлагеря для жен и детей буров, карательные отряды мобильного реагирования. Их участники сами признавались: «воюя по-китченеровски, невозможно иметь свидетелей». Карательная практика некоторыми британскими политиками признавалась нерациональной даже с точки зрения прагматических задач, не говоря уже о моральной стороне вопроса. Но в целом новая тактика, агрессивная и безжалостная, позволила Китченеру сломать сопротивление буров и его авторитет в метрополии взлетел на недосягаемую высоту.
Триумф в Судане и на юге Африки, помимо лавров завоевателя, принес генералу сомнительную международную славу палача мирного населения. Обстоятельства его победы над Омдурманом, массовые убийства раненых, осквернение гробницы Махди даже стали поводом для парламентских разбирательств. Уинстон Черчилль, в ту пору корреспондент «The Morning Post», писал, что Китченер утратил право называться джентльменом. В системе ценностей англичанина это был весьма чувствительный упрек, но только не для Горацио. Он искренне считал, что если что-то сделал «не по правилам», но Бог его не наказал, значит Всевышнему угодно именно такое поведение, а раз так – плевать на этих столичных чистоплюев.
После победы над бурами Китченер, получивший звание генерал-лейтенанта и титул виконта, пользовался бешеной популярностью. В Британии его авторитет казался непоколебимым. Новое официальное назначение на должность главнокомандующего всеми войсками в Британской Индии и неофициальное – спасителя главного бриллианта английской короны от нашествия «русских варваров», вполне соответствовали его амбициям. Прибыв в Вейхавей, Горацио принялся за дело с присущей ему энергией. Под видом союзнического обмена информацией, он фактически переподчинил себе японскую разведку. Первую китайскую бригаду, набранную из местных жителей под командованием британских офицеров, разбил на мобильные отряды, поручив им полевую разведку, диверсии в Маньчжурии и на КВЖД. От флота, как от собственного, так и от японского, генерал требовал провоцировать русских, вынуждать их вести себя агрессивно.
«Вы должны непрерывно тыкать палкой в этот улей! – буквально кричал он на адмирала Бриджа, упершись стеком во Владивосток, – и круглосуточно держать под рукой журналистов, чтобы они на своей шкуре смогли почувствовать, насколько несносными и опасными являются русские пчелы!»