А Тернер тем временем пожинал обильные плоды. Пока Microsoft пыталась выпутаться из антимонопольной тяжбы, ее конкурент – интернет-провайдер AOL – объявил о своем намерении купить Time Warner. Эта сделка представляла собой грандиозное слияние Интернета, кабельного телевидения, кинематографа и издательского дела. Однако это предприятие успешно прошло антимонопольную проверку и породило крупнейшего в век Интернета соперника Гейтса и Microsoft. А Тед Тернер стал главным бенефициарием.
Акции AOL Time Warner в последнее время резко упали в цене. Тем не менее прибыли Тернера от благотворительности с лихвой покрыли расходы. Помимо прочего, Тернер прекрасно понимал, что, вынудив Гейтса расстаться с 23 миллиардами долларов, он существенно сократил разрыв между собой и самым богатым человеком в мире. Пожертвование в адрес ООН смягчило его относительную депривацию. Список Forbes 400 был и его Суперкубком, сколь бы горячо Тернер его ни поносил.
А что Мердок? Неприязнь между ним и Тернером не угасала еще долго. В 1998 году, полтора года спустя после того, как об их споре стало широко известно, Тернер впервые за девять лет посетил собрание владельцев бейсбольных команд, чтобы проголосовать против покупки Мердоком команды Los Angeles Dodgers. (Руперт еще раз захотел такого же ребенка, как у Теда.) В 2001 году, после того как Time Warner превратилась в AOL Time Warner, а Тернер спустился еще немного вниз во властной иерархии компании, Мердок вкрадчиво признался, что всегда любил своего старого соперника и даже скучал по нему. «Но теперь, когда он без работы… мне его очень жаль… Когда читаешь интервью с ним и понимаешь все его разочарование, невозможно не сочувствовать ему». Это теплое чувство симпатии, вероятно, стало причиной того, что принадлежащая Мердоку The New York Post примерно в это же время опубликовала статью под трогательным заголовком «Мертвец идет».
Тернер по-прежнему оставался крупнейшим частным акционером AOL Time Warner. Более того, как он сам и предсказывал, его состояние возросло после подарка ООН.
«Когда я голосовал как владелец 100 миллионов акций, – заявил Тернер с характерным для безумца жаром, – я был возбужден не меньше, чем 42 года назад, когда впервые занимался любовью».
К середине 2001 года его капитал оценивался в 9 миллиардов долларов, что, с учетом всех обстоятельств, не так уж плохо для безработного, особенно принимая во внимание то, что сам Мердок тогда имел примерно на один миллиард долларов меньше.
Благодаря пожертвованию ООН Тернеру также удалось стать героем (причем не только в родных США), борющимся с эпидемиями во всем мире. Мердок тем временем пожертвовал 10 миллионов долларов на строительство нового католического собора в Лос-Анджелесе и был посвящен в папские рыцари. В остальном же он не слишком старался исправить свою репутацию гнома, людоеда и горгульи. Одна статья, защищавшая Мердока, начиналась таким малоприятным предложением: «Все признают, что Руперт Мердок – мерзавец». Дальше говорилось: «Вам может не нравиться Мердок, ведь любить его почти невозможно, но вы, пожалуй, можете им восхищаться». Перед идеей защищать Мердока явно стоит дать задний ход. Но наряду с неоценимыми выгодами у доброй воли есть и свои издержки. Когда News Corp. Мердока попыталась купить компанию спутникового телевидения DirecTV, сенатор Джон Маккейн предположил, что его комитет по торговле может изъявить желание расследовать обстоятельства «невиданного со времен Уильяма Рэндольфа Херста слияния». Все, что мог сделать Мердок, – это пробормотать: «Я не могу поверить, что вы это сказали. Только посмотрите на AOL Time Warner!»