— Где я?
Не самый оригинальный вопрос, но ничего лучше мои заклинившие мозги выродить не смогли.
— О! Очухалась! — взвизгнул писклявый толстяк и, оттолкнув меня обратно на жесткую лежанку, вытащил большой, обшитый кружевами платок.
Ощутимо треснувшись затылком, я подскочила:
— Да что вы себе позволяете?!
— Значит, так, Яга, — заговорил он, брезгливо протирая каждый палец и не обращая на моё возмущение никакого внимания. — Это — не годится. Тяни другую.
— Какую-такую другую, Мурлен? — фыркнула из угла не замеченная мной ранее старушка. — Наречённая потому и зовется «наречённой», что её нарекли, а другой нет и быть не может!
Пропустив мимо ушей странный диалог, я во все глаза уставилась на… На Ягу! Самую настоящую сказочную Бабу-ягу: с бородавкой на здоровенном крючковатом носу и одним-единственным зубом, выпирающим изо рта. Даже (гроссбух мне на макушку!) костяная нога в наличии имелась: торчала из-под цветастого подола и весело постукивала косточками.
— Я Мерлин! Сколько раз повторять?! — побагровел крикун и брезгливо скривился, наткнувшись на меня взглядом. — Это — можешь оставить себе на жаркое. По косточкам покататься-поваляться… Ну, сама разберёшься.
— Да уж разберусь, разберусь, Мудлен, — ухмыльнулась бабка, цыкнув зубом.
— Я Мерлин! — снова взвился тот. — Не Мурлен! Не Мудлен! Мер-лин!
— Ну да. Ну да, — закивала Яга с таким видом, что даже до меня дошло: у неё есть ещё не одна гениальная интерпретация знаменитого имени.
Толстяк, судя по всему, тоже об этом догадался и продолжать дискуссию не стал. Развернувшись на каблуках, он величественно зашагал к низенькой двери, всем своим видом демонстрируя оскорбленное достоинство. Почти получилось, если не считать, что у самого порога задравший нос дурень запутался в полах собственного балахона и в проём вылетел буквально кувырком под ехидный хохот Яги.
Я и сама не сумела сдержать смешок, слишком уж потешно выглядели длинные панталоны в крупный цветочек, обнаружившиеся под задравшимся подолом колоритной мантии. Впрочем, улыбка моментально испарилась, стоило мне перевести взгляд на весёлую старушку. Что там этот Мудлен говорил про жаркое и косточки?!
— Э…
— Хе-хе, — Яга поднялась и обошла вокруг по дуге, внимательно меня разглядывая. — Мерлин, конечно, муд… Хе-хе. Но в чем-то он прав. Неказистая наречённая, а, Вась?
— А… — опешила я. Откуда бабка знает, как меня зовут?! Меня только бывший муж настоящим именем звал, всем прочим я представлялась Валентиной.
— Молчи уж, — отмахнулась она. — Сама вижу, что сладкоголосой тебя не назовешь.