— А что тут думать? — лениво прикрыл один глаз кот. — Вон в сундучке скатерка-самобранка. Её, правда, ещё при старой Яге на молочном заклинило. Но я не в обиде.
Васька подобрал хвост и больше на мои крики не реагировал. Выругавшись сквозь зубы, я развернулась на пятках и вышла на крыльцо. Двор радовал свежей сочной травой мне по пояс. Там, где ещё вчера была вполне утоптанная тропинка, колыхалось зеленое море. Огород так и вовсе исчез.
Я схватилась за голову.
— Васька!!!
Видно, что-то такое было в моём голосе, потому что кот вылетел на крыльцо как ошпаренный, едва не сбросив меня вниз.
— Это как? — только и смогла проговорить я.
— Мр-дя… — плюхнулся на пушистую задницу котяра. — Это я запамятовал…
— Что ты запамятовал?
— Так это… Удобрение. А у нас тут летом всё растет как на дрожжах. Картошка, та за неделю вырастает, редиска какая и того быстрее. А тут ещё и удобрение. Да не простое, а волшебное.
— Гусе-лебединое…
Из леса послышались треск и уже знакомая ругань Лешего.
— В болоте утоплю! В чащу заплутаю так, что вовек не выберетесь! Гринписа на вас нет!
— Чего нет? — ошалела я.
— А бес его знает, — отмахнулся Васька. — Нахватался Лешак ругательств заморских от умника, который про охренизмы нам рассказывал, вот и кичится.
— Понятно.
Я откинула упорно лезущие в глаза волосы и снова окинула взглядом двор.
— Теперь только богатырей с косами звать, — философски заметил Васька. — Каждый день.
— Лучше утром и вечером, — поправила я, глядя, как на месте вырванной с корнем травинки вырастают две новых. — Но их же кормить надо будет!
Подавив подступающую панику, я решила разбираться с проблемами по мере поступления. Самая насущная стояла рядом, основательно подванивая и заставляя Ваську смешно морщить нос. Ею я и занялась в первую очередь.
Пришлось постараться, но всё необходимое я с высокой ступеньки спустила, не расплескав. Избавившись от содержимого помойного ведра и кое-как постирав свои вещи в ручейке, протекавшем у самого частокола, я развесила одежду на ветках раскидистой груши и задумалась.
Основная проблема была одна, хоть и многолюдная. Я основательно проголодалась. Плюс где-то бродили голодные богатыри. Готовить в русской печи я не умела: первая попытка оказалась такой, что лучше бы она же стала и последней. Значит, оставались только костёр и молочная скатерть-самобранка.
Я кое-как взобралась обратно в избушку и позвала Ваську. Сообразив, что запахло сметаной, кот ломаться не стал и быстро разъяснил мне, как заставить работать волшебный пищеблок. После чего устроился рядом на лавке, едва не обнимая большую миску, которую я в три приёма наполнила сметаной. Сама же задумчиво уставилась на стол.