Скатерть была старой, если не сказать больше. Края — обтрепанные, кое-где пятна от сырости, а в одном месте вообще дыра.
— Нельзя же так с волшебным инвентарем обращаться, — проворчала я себе под нос, обозревая молочное изобилие. — Зашить, что ли?..
— Не трожь, — тут же встрепенулся Васька. — Волшебные скатерки только такими же волшебными нитками зашивать можно! А то и молока не допросишься!
— Ну постирать-то хоть можно? — уточнила я.
— Это можно, — солидно кивнул кот. — Но ты бы лучше сперва богатырей накормила, а уж потом пакостила.
— Почему это сразу пакостила? — возмутилась я. — Ты посмотри! Тут уже пенициллин самосевом вырос, а ты с этого есть предлагаешь!
— Не предлагаю, — облизнулся кот, внимательно осматривая опустевшую миску. — Яга эту скатерку вообще не доставала ни разу. Сперва бабка её готовила. А потом уж она сама. Всё Черномора впечатлить старалась. У ней же любовь, у эгоистки самовлюбленной.
— И откуда ты только слова такие знаешь? — проворчала я.
— Поживешь с моё, ещё и не то узнаешь, — фыркнул Васька, спрыгивая на пол.
Я же прошептала волшебные слова, заставив исчезнуть глиняные кувшины и миски со всем молочным изобилием. Ну что тут сделаешь, если у меня с детства непереносимость лактозы, как утверждала матушка, давно и прочно осевшая в Штатах.
«Выстираю! — решила я. — А там посмотрим. Плесенью отравиться оно как-то проще, чем молоком».
Впрочем, моя решимость быстро сошла на нет.
— Хозяйка! — донесся из-за забора зычный бас. — Поесть бы!
У входа маячил богатырь, подпирая плечами сразу оба калиточных столба. Я махнула рукой. «Танки грязи не боятся! Авось не поплохеет таким громилам от небольшого количества пенициллина, или что там среди мисок выросло».
— Через полчаса приходите! — отозвалась я, благоразумно не высовываясь, и поспешно развернула скатерть-самобранку.
Глава 5
НЕУЧТЁННЫЙ БОГАТЫРЬ
Молоко и прочий кефир наливать было некуда, и я остановилась на здоровенных сырниках со сметаной. «Мне при всём желании не осилить больше двух этих творожных лаптей. Каждый богатырь раза в три больше меня, — прикинула я. — Значит, по шесть сырников на миску. И полплошки сметаны… Куда бы это всё ещё переложить?»
Немногочисленные миски и кружки, стоявшие у печки, явно не годились для такой глобальной кормежки. Зато в сенях нашлись два больших деревянных ведра. Кому могли потребоваться бочки с ручками, я не представляла, но находке обрадовалась. Одно я решила наполнить сметаной, другое — сырниками.
Скатерка капризничать не стала, и вскоре импровизированные кастрюли наполнились до краев. Сырников так ещё и с горкой набралось. «Это ж надо столько жрать…» — едва не с восхищением подумала я, кое-как дотащив ведра до входной двери. И тут же с улицы донеслось: