Накладывая в подставленные миски тройные порции сырников со сметаной и разливая по кубкам молоко, я задумалась. Пора было как-то разнообразить меню. Да и как щедро я ни раздавала собранные яблоки, а в корзинах их оставалось ещё предостаточно, и на деревьях уже висели мелкие завязи. Чёртово гусе-лебединое удобрение подгадило мне и здесь. А хомячий инстинкт не позволял просто оставить гнить готовый урожай. Высмотрев среди витязей знакомого, с которым уже как-то обсуждала насущные проблемы, я поманила его к себе.
Планируемые нововведения витязь воспринял на ура и пообещал не только притащить из казармы на взморье запасной котел, но и найти печника, который сложит мне местный аналог плиты. Вовремя спохватившись, что готовить на такую ораву мне явно не понравится, я затребовала и постоянный кухонный наряд.
— Яга на уши встанет, — едва слышно сообщил Васька, запрыгнув на лавку, едва витязь отошёл. — Разбалуешь богатырей. Жиром зарастут.
— Ничего подобного, — отмахнулась я. — Мы им полосу препятствий организуем и полигон.
— Не знаю, о чём ты, — буркнул Васька, — но чую, осатанеет не только Яга.
— Но, но… Мы им тут передовой опыт армейской подготовки вводим. Благодарить должны, — фыркнула я. — Но если что, съедем на главное оправдание любой армии: инструкции были нечёткие. Хотя о чём это я? Мне вообще никаких инструкций не дали.
— М-ре…
— Вот тебе и м-ре. Кстати. А что это наш огородник-конокрад обедать не идёт?
— А пёс его знает, — кот покосился на опустевший огород.
— Сбежал, что ли?
— Отсюда не сбежишь, пока ты не выпустишь, это ж место колдовское, зачарованное.
— Ты меня с Ягой-то не путай, — понизила голос я.
— А чего путать? Ты — она и есть.
— Временная, — уточнила я.
— Избушка тебя слушается, значит, и частокол послушает, — отмахнулся Васька.
— Ну да, если я ему дровяником пригрожу, — ухмыльнулась я и поднялась. — Пойдем посмотрим, где наш конокрад, и займёмся Радькой. На поляну со мной пойдёшь. Если что, сразу витязей зови.
— Куда ж я денусь. Буяну без Яги нельзя.
— Угу, угу, — невнимательно покивала я и, сложив скатерку, пошла к огороду.
Илюшка лесной нашёлся в тени у частокола. Он сидел, откинувшись спиной на потемневшие от времени бревна, и то ли дремал, то ли просто отдыхал. Увы, я заметила его гораздо позже, чем он меня, и даже задуматься не успела над тем, чтобы удрать, как он уже оказался на ногах.
— Здрава будь, хозяйка, — поклонился Илья.
— И тебе не кашлять. Почему обедать не пришёл? — спросила я, чтобы хоть как-то оправдать своё появление.
— Так не звали, — едва заметно пожал плечами он. — А лезть к обеду незваным-непрошеным — последнее дело.