И только я никак не могла взять в толк, что же делать мне? Браслета у меня так и не было, и значило ли это, что я не прошла? Упс. Вот Жемчужный батюшка расстроится. Провалился, кажется, его грандиозный план. Что ж, в таком случае, я совсем не против вернуться. Надеюсь, после этого и Линэль не захочет задерживаться в моем теле и моем мире.
— Девять, — вдруг произнес Каллинфер и в замешательстве обвел глазами толпу «неудачниц». — Почему больше никто не выходит? У кого еще есть знак Избранной? Сенты, что за шутки? Где десятая невеста?
Но шутить точно никто не собирался. Все испуганно переглядывались и пожимали плечами. У меня же опять нестерпимо зачесалась щиколотка. К черту! Все равно я, похоже, вижу их всех здесь последний раз! Простите, учитель Каттен за нарушение этикета, но я больше не могу! И, наплевав на все приличия, нагнулась, приподняла подол платья… Да так и замерла в полусогнутом положении: мою щиколотку обвивал браслет из рубиновых бисеринок.
Эту чудесную находку заметила не только я, отчего в храме на целую долгую минуту воцарилась звенящая тишина.
— Сента Мэриндж, — первым отмер Каллинфер, — что ж вы молчите? — он нервно сглотнул. — И почему знак у вас… у вас… там?..
— Понятие не имею, — пожала я плечами, пребывая в не меньшем шоке.
Секретарь манжетой вытер пот со лба и отрывисто попросил:
— Не могли бы вы, сента, переместить знак на то же место, что и у других Избранных?
— Конечно, — я как раз обнаружила маленькую застежку на браслете.
Снять браслет удалось быстро, а вот надеть на запястье одной рукой не получилось ни с первого, ни со второго раза.
— Позволь, я помогу, — снова вызвалась сердобольная Мишель и ловко застегнула браслет на моей руке.
— Спасибо, — поблагодарила я ее, уже второй раз за этот день.
— Не за что, — карие глаза Мишель сияли радостью, которая, впрочем, направлена была не в мой адрес. Эта шатенка вновь находилась в каких-то собственных мыслях, только на сей раз приятных.
— Ну что ж, сенты, — Каллинфер одернул манжеты, а следом и жилет, после чего заулыбался более радушно. — Раз все решилось наилучшим образом… Закончим на этом. Сенты, которые стали избранницами Рахуна, прошу следовать за мной… Остальные можете покинуть храм. Всего наилучшего…
Проклятая слабость!.. Да сколько ж это еще будет продолжаться?..
Аллен Варрлей покачнулся и оперся о перила императорской ложи, скрытой от посторонних взглядов плотными шторами. И какого рокка он приперся в этот храм? Кому это нужно? Здесь и без него прекрасно справляются. Да и, по большому счету, плевать, кого Рахун определит ему в пассии. Была б его воля, вообще отменил бы этот Отбор ко всем демонам. Но нет: законы, правила, традиции… Император обязан следовать им, дабы не пошатнуть устои и не лишиться уважения подданных. Смешно. Подданным нужен хлеб и зрелища, не более того… А Отбор будущей Императрицы — еще то зрелище. Развлечение для всех, кроме самого Императора.