В окнах, выходящих в сад, горел свет, но людей в помещении видно не было. Я позвонил вновь и в очередной раз приготовился к ожиданию.
Вскоре послышались шаги, и дверь отворилась, в дверном проеме стояла женщина лет тридцати. Её очень светлые волосы были собраны в пучок. Она стояла подбоченясь, на её лице белой полоской светились в полутьме нижние зубы. Глаза женщины были прищурены, выпуклая грудь напоминала небольшую полочку, а под легким платьем не было, насколько я мог судить, обычных предметов женского туалета. Рост женщины превышал шесть футов. Будь при мне небольшие ходули, я легко сравнялся бы с ней по высоте. Она окинула меня недоброжелательным взглядом.
— Что надо? — В голосе ощущался среднеевропейский акцент, а в дыхании — крепкий запах виски.
Просунув ногу в дверь, я помахал цветами и постарался придать голосу скорбную интонацию:
— Извините за вторжение в столь поздний час. Я — представитель Гражданской лиги содействия морали. Мои коллеги желают отдать последнюю дань усопшей.
— Да, да. — Устало кивнув, она сделала вялый жест рукой.
Я проскользнул мимо неё в кухню. Там в углу уже были прислонены к стене два венка, а на столе стояла на четверть пустая бутылка виски. Там же лежала раскрытая книга. Внушительный объем книги и размер бутылки говорили о том, что светловолосая великанша намеревалась провести здесь всю оставшуюся ночь. Одарив её нежной улыбкой, я положил цветы на один из венков.
Заперев дверь, красотка села на стул и, поставив ногу на скамеечку, взяла книгу. Она смахивала на замаскировавшегося под женщину морского пехотинца. Существо прекрасного пола подобных габаритов может не опасаться за свою честь, оставаясь ночью наедине с мужчиной. Плеснув виски в стакан, она опорожнила его одним глотком и, энергично похлопав себя по бюсту, налила вновь. Её лицо выражало сладостное предвкушение. Меня она не удостаивала вниманием.
Выпив очередную порцию, она сказала:
— Теперь порядок. Ты завалился сюда и собираешься здесь торчать? Я не против, но расскажи что-нибудь забавное, чтобы мне захотелось отложить в сторону Достоевского.
Мой взгляд задержался на переплете книги.
— М-м-м, — глубокомысленно промычал я, — «Братья Карамазовы». Отличная штука! Хорошо идет под выпивку в жаркую летнюю ночь. Вместо закусона. Карамазовы — отличные ребята.
— Только отец, — с трепетом в голосе поправила она. — Его я люблю. Он похож на мужиков моей страны.
Окинув меня критическим взглядом, она безнадежно передернула плечами. Я был далек от её идеала. Приняв очередную дозу, она кивком указала на бутылку: