— Разве Юная Хозяйка понимает язык Долины? — совсем другим, мягким голосом спросил он.
— Она до пяти лет росла здесь.
Алеся смотрела в лицо неторопливо приближающегося к ее ложу опасного Харрайна не в силах отвести от него глаз. Совсем другим представлялся ей этот человек по его ледяному голосу. А он оказался молодым человеком с прямым, по-мужски массивным носом, с крупным ртом, с прямыми густыми темными бровями, у переносицы они были приподняты чуть вверх, причем одна бровь слегка выше другой. У него были темные, невероятно добрые глаза. Не слишком красивый, но очень обаятельный человек.
И такая страшная уверенность в своей правоте.
Алеся не замечала, но легкие судороги одна за другой сводили мышцы ее лица, шеи и плеч, чего, конечно, не было, пока она была без сознания. Харрайн плавно сел на сидение возле высокого ложа, не спеша, не отводя взгляда от лица пациентки, положил одну руку рядом с ее правой рукой, другую — на подушку рядом с головой. На несколько секунд взгляд врача затуманился. Алесе же сразу стало легче. Недавние боль и обиды, тяжелые воспоминания и мрачные предчувствия отступили, стали неважными. И даже обида и тревога за свой родной мир отошли вглубь сознания.
Больная глубоко вздохнула.
— Как я здесь оказалась?
Она заставила себя отвести взгляд от неожиданно привлекательного лица Харрайна и посмотреть на Хозяйку Долины, неподвижно застывшую в ногах возле ложа больной. Трудно было воспринимать ее как бабушку, слишком молодой и эффектной та выглядела.
— Ты умирала, — вздохнув, ответила Хозяйка, рассеянно пошевелив рукой расшитую речным жемчугом длинную юбку, — По законам Долины-между-Мирами, когда одной из Хозяек Долины грозит смерть, Хозяйка оказывается здесь, в каком бы Мире она ни была.
— Одной из Хозяек…
— Да. Ты моя внучка. Следовательно, также Хозяйка Долины. Младшая Хозяйка.
— Я умирала?
— Да. Судя по характеру повреждений, тебя сбили с ног и пинали ногами в живот. Ох, Алейсия!
— Точно, — прошептала Алеся. Воспоминания по-прежнему не причиняли никакой душевной боли. Хотя вполне могли бы вызвать. Костик сначала стоял вдали и бормотал какую-то чушь, а потом, кажется, вовсе убежал.
— Кто с вами так поступил? — спросил Харрайн сочувственно, не меняя положения своих рук.
— Я не видела. Мы просто шли по улице. Я не знаю…
— И я не знаю, было ли это проделано сознательно, но зачатие и смерть вашего ребенка, Алейсия, пробудили в вас природные способности, — все так же сочувственно сказал Харрайн, опустив голову. — Вы по крови принадлежите нашему миру. Теперь в вас пробуждены способности целительницы. И немалые способности.