(«одни»), ведь слово, обозначающее единицу, не может обозначать множество. С такой же беспощадной педантичностью учитель воспринимал и слово «альтернатива», которое, как он утверждал, происходит от латинского слова alter, означающего «один из двух». Чрезвычайное удовольствие во время занятий мне доставляли попытки высказать предположение о том, что альтернатив может быть две. А то и больше.
Этот человек заходит в магазин с одной-единственной целью: прочитать вам лекцию из сферы своих профессиональных интересов (что бы в нее ни входило), при этом он испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие, видя, что вы ровным счетом ничего не смыслите в этом вопросе – а так оно, вероятнее всего, и есть. Большинство книготорговцев, специализирующихся на конкретной области, с годами накапливают немалые знания о содержании имеющихся у них в продаже изданий, однако, если вы держите книжный магазин общего профиля вроде моего, знать все попросту невозможно. Но попробуйте объяснить это человеку, который всю свою сознательную жизнь провел за изучением особенностей размножения какой-нибудь сибирской древесной улитки! Он усмехнется и смерит вас презрительным взглядом, в котором будут сквозить нескрываемое удовольствие и пренебрежение, когда он услышит ваше признание в том, что вы никогда не слышали о фундаментальном труде Михала Хорсака под названием «Скопления моллюсков в палеоэкологических реконструкциях: исследование их прогностического потенциала методом использования моделей передаточных функций»[5]. Такие покупатели упиваются вашим неведением и при этом совершенно не способны понять, почему вы, да и вообще кто-либо, раз уж на то пошло, не испытываете ни малейшего желания двадцать лет провести в палатке в лесу в пятидесяти километрах от Омска, разглядывая под микроскопом экскременты улиток и записывая свои наблюдения в тетрадь и не имея иного чтива, кроме заумных научных трудов по этой теме.
Некоторые представители этого вида, отличающиеся несколько большей приспособленностью к жизни в обществе, осознаю́т вероятность того, что не каждый может разделить их узкоспециализированные интересы. Для них альтернативным источником удовольствия служит уверенность в том, что одержимость столь узкоспециализированной темой выделяет их среди других людей, а также ошибочное предположение, что благодаря ей они становятся более интересными. Как-то к нам зачастил покупатель, который неизменно ошарашивал всех своим внезапным появлением у прилавка (никто даже не успевал заметить, как он заходил в магазин) и радостно возвещал о своем присутствии коронным приветствием: «Здравствуйте! Вот такой я странноватый. Люблю читать книги о дифференциальном исчислении». Мучительно очевидная истина заключалась в том, что в этом человеке не было ничего странноватого и дифференциальное исчисление его ни капли не интересовало, однако он притворялся, чтобы казаться личностью более многогранной. Не-а. Можно не сомневаться: если человек представляется «странноватым», он абсолютно нормален.