Я прерывисто вздыхаю. «Не всё так просто, сейчас нужно сосредоточиться».
Мы входим в каменную пещеру, вроде той, в которой нас с Эшем держали в прошлый раз в плену. Нейт зажигает факел, и пламя пляшет на древних, покрытых лишайником стенах. Отсчитав несколько шагов от входа, брат запускает пальцы в щель.
– Здесь, – шепчет он, вынимая камень.
Мы одновременно заглядываем в чёрную дыру.
Канистры нет.
Каменный свод будто опускается, стены сдвигаются, меня охватывает паника. Если противоядия не будет, то дефов нам не спасти… и домой тоже не вернуться. На карту поставлена не только наша жизнь. Невозможно представить, что всех дефов ожидает страшная смерть. И Эш тоже умрёт.
Это настоящий геноцид, истребление целого народа.
Однако Нейт не падает духом.
– Надежда есть, – говорит он. – Если я не смогу сделать противоядие, то попытаюсь сорвать заражение.
Он бегом направляется к главному выходу из церкви, и я спешу за ним.
– А ты сможешь?
– Я знаю, кто и когда взорвёт все канистры. Подождём до завтра. Поговаривают, президент собирается всё сделать лично. Тогда-то мы и отрежем голову ядовитой змее.
Завтра у Нейта день рождения. А это значит, что завтра его отключат от медицинских аппаратов и я потеряю его навсегда.
Стоит ли так рисковать? И всё же Нейт прав: если мы убьём президента Стоунбека, то больше никто и никогда не решится создать страшный вирус. Только так можно спасти дефов.
Холодея от страха, я нахожу в себе силы прошептать:
– Хорошо.
Мы выбегаем в главный зал церкви, где Эш и Кейти с надеждой дожидаются нашего возвращения.
– План изменился, – говорю я, но закончить не успеваю. Снаружи доносятся резкие крики. За дверью слышны голоса. Это Дейзи. И кто-то ещё. Голос грубый, явно рассерженный. Торн.
От липкого ужаса у меня, наверное, встали дыбом волосы на затылке.
Дверь открывается, и Дейзи бегом устремляется к Эшу. Её лицо залито слезами.
– Прости, прости… – всхлипывает она, падая Эшу на грудь, будто стараясь закрыть его собой. – Мне было так плохо… ты и Виола… не знаю, что на меня нашло. Кажется, я сказала, что Нейт нас предал, и… – При виде Нейта её глаза округляются, и она снова всхлипывает: – Ох, простите, простите меня.
Торн останавливается в дверях и держит в вытянутой руке тёмно-зелёную коробку.
– Это канистра, – шепчет Нейт. – Но как ты… откуда?..
Торн улыбается.
– Вы не это потеряли?
– Элис —
Наверное, я изменилась в лице. «Рассел Джонс – Фанбой!» Сердце у меня стучит гораздо громче обычного.
– Элис, что с тобой? – заботливо интересуется Рассел.
Я с усилием растягиваю губы в улыбке.