Лондонский ветер пронизывает насквозь, и я с радостью вижу за углом кафе «У Фрэнка». Из его окон льётся золотистый свет, а у двери пахнет кофе. Сквозь запотевшие окна мы видим Элис и Дэнни. Они сидят рядом, держа в руках по чашке кофе и вглядываясь в экран ноутбука. Мы уже давно объяснили всё Дэнни и подробно рассказали ему о каждом немыслимом повороте нашей фантастической истории, и с тех пор Элис и Дэнни неразлучны. Правда, убедить Дэнни удалось не сразу. Он почему-то думал, что мы над ним потешаемся, однако вид истёкшего кровью без видимых причин президента и рассказ о наших комах всё же сыграли свою роль. А Элис ещё и добавила, что тот, кто не сомневается в существовании НЛО, просто не имеет права не верить в межпространственные тоннели.
К счастью, ни Элис, ни Дэнни не заподозрили в преступлениях, когда в квартире Тимоти обнаружилось целых два трупа. Элис объяснила, что они пришли к Тимоти в гости, но обнаружили его труп, а на полу ещё и неизвестного, истёкшего кровью. Всё свидетельствовало о том, что президент Стоунбек убил Тимоти, а сам умер спустя неделю от разрыва сердца. Рана, которую нанесла Стоунбеку Виола, в нашем мире оказалась слишком неглубокой, чтобы врачи поверили, будто человек умер от ножевого ранения. Причина его смерти так и осталась для коронера тайной.
Только мы четверо знаем правду.
– Вот и Дэлис, – говорит Нейт, запихивая два пальца в рот и притворяясь, что его тошнит от вида влюблённых.
Я толкаю его локтем:
– Хватит, они милые.
Нейт смеётся:
– Ты неисправимый романтик!
Я киваю. Да, я неисправима. И потеряв Эша, стала ещё более романтичной. Понимаете, ведь найти истинную любовь в параллельной вселенной, значит, поверить в судьбу, в предназначение, в «единственную любовь». Грустно, потому что «единственная любовь» бывает только одна по определению. Она незаменима. Даже сейчас мне его очень не хватает. Любая тень принимает форму его тела, любой смех вдали кажется знакомым, и каждое утро, ещё не открыв глаза, я на мгновение чувствую тепло его кожи. Иногда мне жаль, что я запомнила всё так подробно. Теперь я даже не могу спокойно смотреть в бледно-голубое небо, не смахивая каждый раз непрошеных слёз.
Нейт, наверное, замечает, что я погрустнела, потому что вдруг кладёт руку мне на плечо и говорит:
– Может, и для вас с Эшем ещё не всё потеряно, и однажды вы встретитесь в каком-нибудь из миров.
– Господи, надеюсь, этого никогда не случится, – усмехаюсь я, собрав все силы. – Вряд ли моё сердце выдержит ещё один переход в ту вселенную.
И в этом-то и есть главная трагедия: моё сердце стремится к тому, кто может жить только в другом мире, а я с ним рядом существовать не могу.