– Так это на войне…
– А мы и есть на войне. То, что вы видели – ее невидимая часть, рекогносцировка местности, выбор диспозиции и прочие маневры, всегда начинающиеся задолго до того, как заговорят пушки.
– И что же у нас с вами за диспозиция, оправдывающая именно такие маневры? – уже открыто дерзил Ратиев.
– Плохая диспозиция, – не обращая внимания на тон князя, вздохнул император, – крайне неудачная для начала военной кампании. Польша в нынешнем её состоянии, несмотря на индустриальную развитость и образованность, не усиливает, а наоборот – ослабляет государство. Польша и Финляндия всегда обладали такими правами и привилегиями, которых нет ни у одной другой провинции. И тем не менее, шляхта постоянно бунтовала, а сепаратизм только усиливался. Сейчас к нему добавился еще один, очень специфический – национал-социализм, им инфицированы все левые движения – Польская социалистическая партия, Социал-демократия Королевства Польского и Литвы, Национально-демократическая партия, куда вошли махровые националисты – «Лига Народова». И вот это гнездо польского национализма постоянно тревожат Германия, Франция, Англия и Австро-Венгрия, укрывая у себя бунтовщиков и щедро подпитывая деньгами социалистов-террористов. Царство Польское сегодня – это троянский конь, стоящий внутри русской крепости и наша задача – как-то попытаться использовать его в мирных целях…
– И вы решили… – начал Ратиев…
– Я решил продать этого троянского конька-горбунка, – закончил за него император, – под самым благовидным предлогом – под маркой воссоединения единого польского народа. Кто из националистов будет против единения польской нации? Они же так его добивались! И теперь в это булькающее, испускающее миазмы болото, на всем скаку влетит прусская администрация. Предполагаю, что этот «подарок» Германия будет переваривать не один год… А значит в это время она не будет создавать нам проблемы. Кроме того, Австро-Венгрия не захочет отдавать свою часть Польши «для воссоединения польской нации», чем огорчит кайзера, уже примерившего тогу объединителя поляков, и тем самым возмутит польских националистов. Наступит прогнозируемое обострение отношений между этими странами. Это не всё… За кусок, скажем прямо, вражеской территории, Германия должна поставить нам три десятка остро необходимых предприятий, большая часть которых – это заводы по производству заводов. Представьте, Иван Дмитриевич, сегодня мы заложили основу отечественной химической промышленности.
Ратиев смотрел всё ещё угрюмо, но уже без первоначальной демонстративной отстраненности. Его прямое, как шпага, офицерское сознание, никак не могло смириться с двойным и даже тройным дном в этих политических комбинациях.