Выслушав технически грамотную речь главного спикера Крылова, насыщенную цифрами и справками о принципиальной невозможности обеспечить двадцатиузловую эскадренную скорость, император не спеша достал трубку, раскурил её и, глядя сквозь дымовую завесу на сборную России по кораблестроению, неспешно начал издалека:
– Россия – крайне удобно расположенная сухопутная держава. Один английский профессор даже назвал её «Хартлэнд»… ну или скоро назовёт… Посуху можно попасть в большинство интересующих нас стран. Этим мы кардинально отличаемся от той же Англии. Там флот – средство выживания. Единственное и незаменимое. А что такое флот для нас? Каковы его задачи? Какие из них являются жизненно необходимыми, а какие – просто желательными? Надеюсь, что не ошибусь, если скажу: главная задача нашего флота – отражение атак на побережье. Вторичная – препятствие вражеской морской торговле. И та, и другая предполагает высокие скоростные качества боевых кораблей. Я согласен с капитаном Крыловым. Действительно, существующая материальная база флота, текущее техническое состояние кораблей, да и весь уровень развития отечественного кораблестроения не позволяет обеспечить требуемые скоростные показатели. А мы-то на что? По какому праву щеголяем в красивой форме и носим погоны? За что нас кормит русский народ? Не за то ли, чтобы мы меняли существующие объективные обстоятельства, включая рельеф местности?
Моряки, оценившие шутку и живо представившие разглаживание гор и закат Солнца вручную, облегченно засмеялись и зашевелились на своих стульях. Но император нахмурился, будто изначально не был настроен на шутливый лад. Он очень хотел сказать Крылову, что в будущем Алексе́й Никола́евич станет Героем Социалистического труда и лауреатом Сталинской премии как раз за создание того, что сегодня считает невозможным. Но сказать это было нельзя, поэтому приходилось придумывать дурацкие аллегории.
– Одного известного ученого спросили, почему он заставляет заниматься своего ученика заведомо нерешаемой проблемой? Не транжирит ли он таким образом дефицитные квалифицированные мозги? «Я не транжира, – ответил гений, – и уверен, что занимаясь этим безнадёжным делом, он обязательно изобретёт что-нибудь полезное. А там, глядишь, и для неразрешимых проблем вдруг найдутся неожиданные решения»… Как Вы думаете, Василий Иванович, – обратился монарх к Афанасьеву, с которым виделся впервые, – какое влияние окажет на мировые тенденции двигателестроения демонстрация господином Парсонсом своей «Турбинии»?
Не готовый рассуждать на тему перспектив судовых двигателей, генерал-кораблестроитель задумался. Император не настаивал на немедленном ответе, продолжая говорить тихо и глуховато, окутавшись клубами табачного дыма, как сказочный джин из лампы Алладина.