– Но Витте требует, чтобы я объявил о Конституционной реформе и парламентской республике.
– Мало ли что требует Витте? – фыркнула Мария Павловна, – этот плебей спасает свою шкуру, понимая, что только никем не ограниченная премьерская власть может быть гарантией его неприкосновенности. Этот подлец… – княгиня решительно отобрала у мужа бокал и поставила его на столик. – Но полезный подлец. Он сделает за нас всю работу, а ты сможешь наконец передать престол тому, кто его больше всего достоин.
Великий князь посмотрел на жену долгим мутным взглядом. Бессонная ночь и добротный коньяк явно не способствовали быстрому осознанию шахматных комбинаций супруги.
– Ну вот смотри, – Мария Павловна зашла за спину Владимира Александровича, сжала его виски своими холодными сухими ладошками и горячо зашептала на ухо, – ты получил сообщение от немецких медиков о душевной болезни Никки. Сам он находится за границей и не-до-сту-пен для подтверждения или опровержения этого факта. Пользуясь дарованным тебе правом, с целью сохранения управляемости империи и только на время болезни императора, ты передаёшь полномочия временному правительству во главе с этим кухаркиным сыном и просто ждёшь. Больше ничего делать не придётся. Временное правительство – это власть, которая работает вре-мен-но, то есть до следующего твоего распоряжения. И пусть он сам, если хочет, объявляет о парламенте, конституции, прочих модных новшествах. Пусть играет в свои игрушки, сколько ему влезет, лишь бы он уладил проблему Никки и Аликс. Хотя, думаю, что этот вопрос за него решили уже его друзья – банкиры. А когда Витте сделает всю грязную работу, ты сможешь объявить о прекращении полномочий его правительства и передать корону нашему мальчику.
– И он отдаст с таким трудом полученную власть? – криво улыбнулся великий князь.
– Его грязные интриги – против твоей гвардии, – улыбка Медузы-Горгоны стала неотразимой. – Дорогой мой, винтовка рождает власть[8] и пока она у тебя, а не у него, он будет играть по нашим правилам!
– Кстати, насчёт винтовок и гвардии… Витте просит сразу после объявления манифеста поднять императорский штандарт над Зимним дворцом и окружить его двойным кольцом оцепления…
– Ну… эту маленькую шалость, думаю, мы можем себе позволить, независимо от того, что задумал этот смерд…
– Если вдруг он, увидев, что я в Манифесте ничего не сказал про конституцию и республиканское правление, откажется от своих планов и мы так и не узнаем, что он задумал?
– Можешь подарить ему комиссию по разработке Конституции и законодательства о парламенте… Но даже без этого… Нет, не откажется. Ему просто некуда деваться. Коготок увяз – всей птичке пропасть…