– И что, никто не заметил как? На чем?
– Уезжали на извозчиках или на замаскированных под них… Но после взрывов никто из горожан не бежал посмотреть, что там происходит, скорее наоборот.
– Извозчиков опросили?
– Опрашиваем – пока никого не нашли. Продолжаем.
– И эсеры про этот налёт ничего не знали?
– Во всяком случае те, кому повезло выжить, утверждают именно так…
– Хорошо, вернёмся на исходные позиции… Итак, боевая группа социал-революционеров должна была явиться на Гороховую через 10 минут после начала стрельбы на Дворцовой, что помешало?
– Революционеры – люди азартные, не удержались, пошли вместе с толпой на площадь, причем в первых рядах, потеряли почти половину своей группы под огнём гвардейцев и прибыли на место только спустя час уже в небоеспособном состоянии…
– Одним словом, у нас сложилось впечатление, что организаторы не рассчитывали на эсеров, как на боевую единицу, и им вообще не отводилась роль трофейной команды и вся слава бунтовщиков, – азартно дополнил Ратко.
– Или роль публичных мародеров, которые должны были наследить, когда дело уже сделано, – меланхолично добавил Спиридович.
– Правильно ли я понял, что после стрельбы на Дворцовой, эсеры в дальнейших нападениях участия не принимали? – уточнил Трепов.
– Ну почему же? Принимали! Особо активное – в разгроме винных складов и стрельбе по случайно подвернувшимся под руку чинам полиции. Все остальное осуществлялось другими людьми.
– Да, всё спланировано таким образом, чтобы эсеры появлялись на месте происшествия после того, как основная грязная работа была уже проделана профессиональными убийцами, – подтвердил Спиридович.
– Сколько же было этих профессионалов и кто они?
– Не больше тридцати… Первая десятка – на Дворцовой площади, вторая – на Гороховой, третья – в Озерках. Затем, скорее всего, они разбились на пары и тройки, прошлись по заранее известным городовым и околоточным, просто отстреливая или вырезая тех, кто находился на улице…
– А в связи с начавшейся стрельбой, паникой и суматохой, на улице оказались многие…
– Да, потом переключились на винные склады…
– А ближе к полуночи растворились, как будто их и не было…
– Ну призраки ведь… Хотя, троих мы точно подстрелили… И еще одного – на Гороховой. Но ни раненых, ни даже трупов они не оставили. Только пятна крови…
– А откуда этот чёртик из табакерки? Этот студент… как его…
– Савинков?
– Да, он самый.
– Это – один из зримых результатов выступления государя в Московском университете, – улыбнулся Зубатов. – Помните, император помиловал исключенных за беспорядки и призвал самых отъявленных бунтарей, недовольных полицией, показать, как надо работать… Вот Савинков – один из них. Инициативен. Ловок. Опасность чувствует спиной – потому и остался жив. В Петербург приехал во главе студенческой оперативной группой ДОСАФ из пяти человек, сформировав ее самостоятельно. Так как в столице о нем никто не знал, я счёл возможным включить студентов в наш план мероприятий на чрезвычайный случай. Передал ему приказ с адресами эсеров и просьбой присмотреть за ними… заодно хотел проверить в деле…