«Страдания юного Вертера» – прекрасный пример того, что история повторяется. После выхода первого издания в 1774 году, к Лейпцигской книжной ярмарке, роман сразу же стал бестселлером. Успех был настолько ошеломляющим, что и сегодня о романе говорят как о произведении, в свое время практически породившем «книгоманию»[6].
Минуточку. Книгоманию? Именно. Слово это появилось в конце XVIII века. Благодаря просветительским усилиям и деятельности государственных образовательных учреждений в те времена все больше людей становилось грамотными, особенно в городах. В первую очередь они читали газеты, религиозную литературу и, конечно, снова и снова – Библию. А в период, когда появился роман Гёте о Вертере, стали набирать популярность и, собственно, романы. Особенно массово обратились к этому новому увлечению представительницы буржуазии, у которых было мало других возможностей для саморазвития.
Как это часто происходит с новшествами, особенно с теми, которые восхищают многих молодых женщин, романы стали считать опасными. Вскоре появились статьи, где говорилось, что-де, если позволять женщинам слишком много читать, да еще книг чисто развлекательного, а не нравоучительного жанра, это станет причиной пренебрежения домашними обязанностями, расшатывания семьи и небрежного отношения к детям. Однако жертвами книгомании становились не только молодые женщины, но и молодые люди в целом. Их упрекали в инертности, страхе перед настоящим трудом и многих других грехах, виной которым якобы было чтение. Сейчас мы подошли к моменту, когда история повторяется: в основном те же аргументы выдвигаются в отношении компьютерных игр, интернета и, что наиболее актуально, смартфонов. И наконец, крайний случай: как сегодня игры-стрелялки якобы могут спровоцировать беспорядочную стрельбу по окружающим, так и чтение «Страданий юного Вертера» Гёте считалось провоцирующим самоубийства. И вовсе не от скуки, как могут заподозрить немецкие ученики, которых эту книгу заставляют читать на уроках в школе. Наоборот, «Страдания юного Вертера» стали одним из популярных у молодежи и женщин романов, потому что автор смело отказался от преследования дидактических целей, свойственного приличным и более-менее приемлемым в обществе книгам. Роман считали в высшей степени морально предосудительным, поскольку его чтение якобы склоняло к подражанию последнему отчаянному поступку молодого героя.