Лабрис (Кащеев) - страница 72

– Я туда не пойду! – заявила я.

– Что, страшно? Испугалась?

Мне было очень страшно, но признаться в этом, когда девчонка младше меня ничего не боится, было как-то неудобно.

– Да нет. Просто плавать не хочу. Давай подойдем к колодцу и посмотрим. Этого будет достаточно.

– И что ты там в темноте увидишь?

– А с моря ты чего увидишь? Фонарика-то нет.

– С чего это нет? Решено! Завтра факелы принесу. Меня отец как-то в походе научил делать, и у нас целый запас с тех пор лежит. Может, и лодку раздобуду, чтобы ваше высочество трусы не намочило. Тогда и посмотрим, что тебя там так пугает.

Выхожу утром из своего сарайчика и потягиваюсь. Смотрю на море – не искупаться ли? Оно сегодня необычно бурное. Прибой разбивается о пляж белоснежной пеной, а все пространство бухты покрыто барашками. Дельфинов не видно, но они, скорее всего, приплывут, как только позову. Однако бороться с волнами не очень хочется.

Дару, наверное, сейчас везут в школу. Может, отправиться вслед за ней и попробовать найти черную машину, а потом встретить подругу после уроков? Непроизвольно смотрю на дорогу. Там сегодня неожиданно многолюдно. Человек десять медленно прогуливаются взад-вперед.

Наверное, все-таки поиски маньяка важнее купания. Потуже завязываю шнурки на кедах и иду к шоссе, но через несколько шагов останавливаюсь. Что-то в этих прохожих не так. Они двигаются медленно, шаркая ногами, как будто чрезвычайно устали и из последних сил стараются добрести до какой-то одной им ведомой цели. Странно, что при этом перемещаются очень хаотично. Вот ближайший ко мне мужчина вроде достаточно уверенно шел прочь от моря в сторону поселка, но вдруг повернул на девяносто градусов и теперь так же устало топает налево вдоль берега. Да и одет он странно: вроде приличный костюм, но почему-то помят и перепачкан так, как будто его хозяин на карачках ползал.

Другой мужчина вообще замер, стоит и прислушивается. Мне почему-то стало жутко, я делаю шаг назад, и под моей ногой, как назло, ломается ветка. Хруст такой громкий, что перекрывает даже грохот прибоя. Этот мужчина разворачивается ко мне, и я визжу от страха.

Это зомби. Не такой разложившийся, как в фильмах, но все равно самый настоящий живой мертвец. Мертвенной бледности распухшее лицо, белесые глаза, приоткрытый рот, из которого на грудь тянется нитка желтоватой слюны.

«Они меня не видят, они меня не видят», – твержу я про себя и крадусь стороной, чтобы обогнуть эту процессию и помчаться в город – предупредить Дару об опасности.

Ближайший ко мне зомби поворачивает голову и шумно несколько раз втягивает носом воздух. Черт! Об этом я не подумала. Люди меня не видят, не слышат… но что насчет запаха?