– Я отдыхаю больше времени, чем покойник в своем гробу. Я буду осторожен, доктор, но намереваюсь делать все, что захочу.
– Как обычно, – проворчал доктор Боткин, выходя из комнаты и оставляя нас с Алексеем наедине с нашими мыслями.
– Я хотел бы, чтобы какое-нибудь заклинание могло привести к нам Белую армию. – Алексей поиграл с одним из своих маленьких оловянных солдатиков.
Белая армия состояла из либерально настроенных солдат – тех, кто хотел вернуть папу на русский трон. Тех, кто знал, что Распутин не «промывал мозги» маме. Тех, кто понимал, что мы любим свой народ. Они хотели спасти магов.
Я не знала, насколько велика была Белая армия, но ее существование позволяло нам надеяться. Белые достаточно сильны, чтобы вынудить большевиков спрятать нас. Я провела пальцами по выступу на корсете.
– Возможно, существует такое заклинание.
– Может быть, я и не присутствовал при всех ваших с Распутиным разговорах, но даже я знаю, что такие чары тебе не по силам.
Я фыркнула.
– Какой же ты сегодня сомневающийся. Неужели мои подвиги ничему тебя не научили?
– Я узнал, что ты очень хорошо умеешь прятать яйца в солдатских сапогах.
Я подбросила одного из его игрушечных солдатиков в воздух, а затем поймала правой рукой.
– Белая армия найдет нас, Алексей. Как-нибудь… я им помогу.
И я как-нибудь помогу тебе.
Я пересекла комнату и встала у закрашенного окна, сделав вид, что смотрю на небо и оцениваю погоду. Поскребла стекло ногтем, но побелка была снаружи. Я перевела взгляд на форточку в верхней части окна – крошечное вентиляционное окошко, используемое в основном зимой. Оглянулась на Алексея, потом на дверь. Никаких солдат в поле зрения. Как можно небрежнее я протянула руку и отодвинула щеколду на форточке.
– Настя…
– Тише. – Я толкнула форточку, и она открылась. Краска снаружи затрещала и осыпалась с краев.
– Тебе нужен свежий воздух.
Едва ощутимое дуновение ветерка коснулось моего лица, и сердце затрепетало подобно крылатой птахе. Я глубоко вздохнула и приоткрыла форточку еще немного, чтобы увидеть, что находится внизу. Мои глаза жадно поглощали открывшуюся картину, а легкие – сладкий запах весны. Вдалеке золотился горизонт, сверкающий под лучами солнца подобно драгоценному камню. Но это великолепие было прервано звуками выстрелов, прилетевшими из центра города. Залп по команде. Расстрел.
Я могла видеть через забор. Передо мной простирался Вознесенский проспект – широкий, мощеный булыжником. Никто не прогуливался по нему, но я представляла себе жизнь, свободу и суматоху на этой холодной, заполненной людьми улице.