Но друзья не приходили именно поэтому. Во-первых, потому что хотели оставить наедине этих двух воркующих голубков, а во-вторых, Илла делла Селинг сама прогоняла всех, кто пытался помочь (как они думали), а точнее путался под ногами (как считала сама леди Илла). Мнение Форста по этому поводу интересовало лишь хорька, который радовался каждому сухарю, который тот брал с руки парня. Ведь, корабельному повару запретили его кормить, а кушать этому неугомонному зверьку не хочется лишь тогда, когда он спит. Но даже тогда во сне ему снится еда…
Проход в бухту лежал меж двух больших бастионов с подъёмным механизмом, которым натягивали огромные металлические цепи, преграждая путь вражеским кораблям. Сам остров был довольно скалистым и высоким, не часто встречались широкие спуски к воде, потому их пришлось сотворить руками магов и простых смертных. Порт встретил мелким противным дождём, при котором даже самые толстые плащи становятся мокрыми за пару минут. Пирсов было заметно меньше, чем в Эмджуято, видимо, Империя уделяет меньше внимания периферии, хотя Катарану провинцией нельзя назвать. Всё-таки, столица королевства и главный порт острова.
Оплатив все положенные взносы и зарегистрировав как положено оба судна, Корвус отправился в город, искать мага, который бы справился с недугом Форста. Он провёл в крытой бричке половину дня, и вернулся с вестями лишь под вечер. Оказалось, что все высшие маги в данный момент заняты. Сидят безвылазно в своих башнях уже пару месяцев и носа наружу не показывают. Все, кто просил помощи, приходя к ним, оставались ни с чем. Их никто не принял. Но надежда есть. В городе есть пара целителей, хоть и не высшие, но, возможно, смогут помочь, или хотя бы прояснить суть болезни. К одному из них завтра и отправят Форста. А пока, он лежал в каюте и читал магическую книгу, узнавая для себя много новых вещей. В основном не из самой книги, но из тех приписок, что так вальяжно расположились на полях, да вклеенных рукописных листах.
Дверь распахнулась, пропуская вместе с Иллой и запахи порта, не шибко приятные, но и не настолько отвратные, чтобы зажимать нос. Девушка поставила поднос с едой на тумбу и начала поправлять одеяла.
— Илла, прошу, не надо. Я сам могу поправить свою постель. — В очередной раз взмолился Форст, зная, какой ответ его ожидает.
Но он ошибся. Девушка, прекратив "истязания", села поближе к подушкам и тихим голосом спросила:
— Кто я для тебя?
Форст даже поперхнулся от такого поворота.
— Ты — девушка, которой я не безразличен.
— А ты для меня?