Элизабет подняла якорь следующим утром, после того как Форста перенесли на её палубу. Он уже мог вертеть головой и произносить небольшие фразы, улыбаться. Илла видела похожее состояние у своей бабушки, та пережила тяжёлый удар, лекарь говорил что-то про кровь в голове, даже пытался лечить, но магического дара хватило лишь на, чтобы облегчить участь парализованной женщины. Она так и умерла, беспомощно вращая глазами и не издав ни звука. Граф же в отличие от неё, выглядел куда лучше. На второй день плавания, он даже смог шевельнуть рукой. Девушка очень обрадовалась этому, и весь день провела с ним, разговаривая и поддерживая его.
"Бедный парень, — подумал Корвус, — только-только вырвался из цепких лап леди Смерти, и тут же очутился в других острых коготках, леди Селинг". Но Форста сейчас не занимали мысли своего друга, он, если обращал на них внимание, то в последнюю очередь. Первое, точнее, первая о ком он думал — Илла делла Селинг, лишь она могла оторвать его от чтения магической книги. Как только парень смог держать её в руках, он всё время уделял книге, ни сильные волны, ни качка, ни отсутствие масляного светильника, ни назойливые расспросы девушки не могли его остановить. Он искал способ избавления от своей немощи в книге. Он знал, что в этом фолианте содержится общая информация о природе магии и некоторые заклинания для первого и второго курсов Магической Академии, но всё же не терял надежду.
Так прошли те пять дней, что корабли шли в Катарану. Семи— и более разовое питание, чтение, тренировки на износ и медитации. К удивлению всей команды, Форст быстро шёл на поправку. В конце путешествия он уже мог стоять, правда, не без посторонней помощи, но всё же на своих двоих. Он упорно пытался сам выполнять всё то, что положено выполнять обычному человеку. Тихо поругивая недоразвитых шаманов, выродков-работорговцев, уродцев гоблинов, пьяных пиратов и много ещё кого, когда Илла вновь и вновь приходила покормить или переодеть.
"Проклятые друзья его предали, оставили один на один с ней! Изредка заходят и справляются о здоровье, а узнав, тут же убегают по, видите ли, неотложным делам. Илла, конечно, очень хорошая девушка и красивая, но она не должна ухаживать за ним, видеть в Форсте безпомощного юнца, калеку. Нет. Он мужчина, охотник, воин, маг, в конце концов. Если бы за ним ухаживал кто-либо из мужчин, всё было бы гораздо проще, да пусть даже Эрна, из бывших рабынь, но не эта благородная маркиза, дочь герцога. Тем более что он к ней неравнодушен. Он не хочет быть в её памяти обессиленным инвалидом, которого надо мыть, что бы от того не пахло потом и… в общем, не пахло. Друзья называются! Почему они не прогнали её сразу же? Ведь, наверняка знают, как это стыдно…"