Когда гоблины почти доломали баррикаду, Тристан, а именно таким именем он представился, всё же нашёл то, что искал, и окрикнул девушку. Запустив её вперёд, в тёмных зёв открывшегося прохода, он применил какой-то магический артефакт, поджигая завал у двери, и запрыгнув внутрь, нажал на рычаг в стене, закрывая вход. Узкое пространство, где уже двум встречным людям не разойтись, из-за непроглядной темноты, казалось, сдавливает её, но нарастающее чувство тревоги отступило, когда Тристан зажёг фонарь. Небольшой кристалл кварца в оправе из особого сплава с добавлением серебра светил ровным и мягким светом. Напитанный магией артефакт пользовался популярностью слуг у отца, для освещения пути по ночам. В люстрах же с той же целью применялся хрусталь, он мог выдать во много крат больше света. На больших приёмах чародеи напитывали его своей энергией напрямую, потому издревле, они сотворялись мастеровыми такими огромными.
Тристан приказал ей лечь на пол, Илла было воспротивилась подобному посягательству на её честь, но была грубо опрокинута на спину. Чернорясник переступил через неё, даже не принеся извинений, и пошёл дальше, освещая себе путь, предупредив, что если их обнаружат по вине болтливой принцессы, то он лично лишит её сначала языка, а затем и головы. Илла хотела было сказать, что она всего лишь маркиза и никак не принцесса, но опомнилась, и молча последовала за своим пленителем. Тайный ход всё время сворачивал в разные стороны, всюду виднелась паутина и заросли плесени, очевидно этими коридорами давно никто не пользовался. Несколько раз она слышала, как за стеной происходили сражения, отчаянные крики раненных никак не выходили из её головы. Тристан обронил, что он уже ничем не поможет своим братьям, лучшее сейчас для них обоих — это молча пересидеть нападение на монастырь, а затем двигаться к северу, на один из форпостов, охраняющих орочью границу. Илла не возражала, полагая, что мужчине, а тем более Рыцарю По Праву, лучше знать, как спасти свою жизнь, а за одно и её.
Уже дважды они спускались вниз по ступеням узких винтовых и обычных лестниц, но выхода из этого тёмного лабиринта пока что найти не удавалось. Платье её итак не первой свежести совсем загрязнилось, а про ванную она уже и не вспоминает. Никто за всё время плена ей так и не предоставил доступ к воде. Илла печально шмыгнула носом, это не укрылось от пленителя.
— Что такое? — Бросил он через спину.
— Я не мылась уже более двух недель. — Тихо пояснила девушка, едва удерживая себя в руках.
— О, Триединый, за что мне это!? — Поднял он руки к потолку. — Её, возможно, к вечеру уже лишат головы, а она думает о телесной чистоте. — Тристан остановился так резко, что Илла почти в него врезалась. — Женщины… — Констатировал Паладин и пошёл далее.