Илла отчаянно заоглядывалась, спешно выискивая путь к бегству, и не нашла его. Зато увидела на стене кабинета висящий меч в узорных ножнах, в голову пришла шальная мысль: воспользоваться им, ведь не зря же она, хоть и без одобрения, но с позволения отца, занималась с учителем фехтования наравне с братьями. Правда, то рапиры — оружие дворян и аристократов, узкое, тонкое и лёгкое лезвие, которым можно было и заколоть, и зарезать врага, не облачённого в тяжёлую броню. Меч — это другое, тут применялись больше рубящие удары, для которых нужна была изрядная сила. Девушка такой не обладала, в отличии от своих младших братьев. Братьев… Следующие пару минут она помнила смутно, очень смутно. Ее захлестнула волна ненависти и отчаяния, перераставшие в злость и ярость.
Первый удар девчонки, откровенно смеющийся над ней гоблин, безбожно пропустил, не ожидая от той ничего кроме робких попыток тыкнуть клинком. Еле успел подставить саблю род второй, третьего удара он даже не заметил, так и повалившись на паркет с недоумением в глазах. Двое других уродцев, ворвавшихся в комнату, так же пали под уверенными ударами потомственной дворянки. Остальные притихли за той стороной двери и не спешили заходить.
Первой мыслью, когда она очнулась — было убийство, она убила троих людей — и её вырвало. Второй мыслю она себе сказала, что не такие уж они и люди, и ее снова вырвало. Третьей мыслью было то, что это вовсе не люди, и они могут снова ворваться сюда, очередной позыв желудка она еле сдержала. Прячась за креслом, она его продвинула к двери, закрывая пролом. Затем, передвинула тумбу и пуфик для ног. Подойдя к столу, она попыталась сдвинуть и его, но тот был очень тяжёл, и Илла оставила сию затею. Она вспомнила про зачарованный клинок Рыцаря По Праву, который был у храмовника и попыталась отцепить ножны с тела, но, неожиданно, чернорясник пришёл в себя и оттолкнул девушку.
Держась за голову, он ругался, что пьяный сапожник, вспоминая всех родственников Иллы, вплоть до десятого колена, и уличал их в противоестественных связях друг с другом, гоблинами, орками и даже эльфами! На что девушка лишь молча взирала, открыв рот и прислушиваясь к незнакомым оборотам. Затем, быстро глянув обстановку вокруг, он встал и потащил стол к баррикаде. Вместе они закинули его сверху уже наваленного. Храмовник кратко и ёмко снова описал то, что думает об Илле, и сказал, что если не найдёт тайный ход, то они погибнут здесь и сейчас, потому надеется, что одна воинственная особа не будет ему снова препятствовать в этом. Девушка раскраснелась и отвернулась, сдерживая эмоции. У неё тоже имелись претензии к некоему Рыцарю в чёрной рясе, который её похитил и пленил, но Илла предпочла словам молчание, ибо делу это точно не помогло бы, но силы и время были бы потрачены.