Здесь Николай Салтыков хотел что-то сказать, но его опередил Фон Визин:
— Сказывают, он упросил начальство разрешить ему командовать конвоем, сопровождавшем императрицу в Царское Село. Так он так красовался возле ее кареты, что был замечен…
Салтыков, все-таки с гордостью, вставил:
— Я поспособствовал. Его отец, мой управляющий.
Все закатили глаза, как естьли бы все хотели сказать: «вот откуда ветер дует!»
Княгиня, усмехнулась:
— Что ж, любимый Мамонов станет постылым, а, Зубов… как говорится, «полюбится сова лучше ясного сокола».
— Особливо, естьли учесть, что сия сова имеет весьма привлекательное лицо, да хоть и не богатырь, но весьма крепок, — важно заметил граф Салтыков.
Насмешливо взглянув на него, княгиня категорическим тоном заявила:
— Не станем, друзья, обсуждать прелести нового фаворита нашей императрицы.
Фон Визин, покосившись на княгиню, недовольным тоном изрек:
— Что ж, не станем.
* * *
Приверженцы Светлейшего князя Потемкина, удивляясь появлению Платона Зубова в роли фаворита, называли его ничем не значившим молодым повесой. Князь же Таврический, прознавши о новом любимце государыни, доверил своему близкому другу, заведовавшим его канцелярией, Михаилу Антоновичу Гарновскому, разведать, чей ставленник сей Зубов. В короткий срок Гарновский выяснил, что отец Зубова, бывши другом обер-прокурора Александра Вяземского, такожде знаком с графиней Анной Никитичной Нарышкиной. Основным же протектором нового фаворита был ее родственник, Салтыков Николай Иванович — главный воспитатель внуков Екатерины. Все они, однако, как стало известно князю Потемкину-Таврическому от Гарновского, беспрестанно внушали Платону Зубову и его отцу иметь к его Светлости Потемкину достодолжное почтение. Еще Михаил Антонович узнал, что до того, как произошел «случай» с новым фаворитом, Зубов-отец был управляющим одним из имений Николая Салтыкова. Опричь того, занимал пост вице-губернатора в одной из провинций. Как токмо Платон Зубов оказался в фаворе, отца тут же перевели в Петербург — обер-прокурором Первого департамента Сената, ведавшего важнейшими вопросами государственного управления. Здесь новый обер-прокурор успел проявить себя человеком умным, но злым, недобросовестным и охотником до взяток. Одним словом: «волосом сед, а совести нет». Благодаря сыну, ему сходят с рук некоторые его злоупотребления. Когда Зубов-отец появился в Петербурге, здесь в Конной гвардии уже служили и все его сыновья, коим покровительствовал все тот же Салтыков.
Почти одновременно с Зубовым-отцом в Петербурге появились его жена и дочери. Все Зубовы были представлены императрице. Михаил Гарновский выяснил и то, что особливое расположение и сердечность императрица оказала самому младшему из братьев — семнадцатилетнему Валериану, юноше, обладающему таковыми достоинствами, как смелостью, открытостью, веселостью и, что Платону Зубову не понравилось аттенция императрицы к младшему брату. Вот почему, опасаясь успеха Валериана, он добился отправки его в действующую армию к князю Потемкину.