— Собака, которая лает, — не кусает.
Аглинский посол согласно кивнул. Князь с недовольным видом паки уселся за стол, понеже императрица усадила мальчика рядом с собой. Работая с Потемкиным, сэр Фокнер постоянно натыкался на колкое несогласие и сопротивление: никак не хотел военный министр отказаться и от пяди завоеванных земель. Как-то, во время обеда с ним, Потемкин разразился малопонятным Уильяму Фокнеру монологом:
— Я — русский, — сказал он с апломбом. — И я люблю свою страну, но и вашу страну люблю тоже. Вы же, господин Фокнер, островитянин, а следственно, высокомерен и, напротив, не любите ничего, опричь своего острова.
Посол, слегка опешив, не зная, что и ответить, токмо и выдавил:
— Да, я люблю свой остров, — подтвердил он.
Потемкин ухмыльнулся, всем своим видом показывая: что и требовалось доказать! Засим, сделал неожиданное предложение:
— Ну, и почему бы вам к вашему острову не прибавить еще один — Кандию? Вам сей остров весьма подошел бы в качестве компенсации за русские приобретения в Османской империи. А, господин Фокнер?
— Посланник молчал, заинтересованно поглядывая на Потемкина, а тот с воодушевлением продолжал:
— Оттуда Британия могла бы контролировать торговлю между Египтом и Ближним Востоком. Разве худо было бы вашей империи? Кстати, как ваш морской исследователь и открыватель новых земель для вашей империи, господин Джеймс Кук? Так и не нашли его?
Пришлось Фокнеру рассказать всю историю исчезновения начальника морской экспедиции. Что сей исследователь, картограф, первооткрыватель, причалив к Гавайям со своей командой, не разобравшись в чем дело, когда пропал кто-то из его команды, выстрелил и был незамедлительно схвачен аборигенами. Моряки с его корабля, то угрожая, то ведя с ними переговоры, не уходили, пока островитяне не выдали часть останков и голову их командира.
Князь Потемкин, выслушивая перевод толмача, сочувственно качал головой.
— Да, жалко человека, — молвил он в конце печального повествования. — Колико еще кругом дикости! Вот и турецких бусурманов мы почитаем за дикий народ, понеже веками воевали супротив наших православных христьян. Теперь пришло время и наше русское оружие отвадит их учинять пакости противу нашего народа.
Несколько рисуясь пред худым, среднего роста посланником, князь прошелся, выпрямив свою и без того крупную, широкоплечую фигуру. Брильянты на его комзоле засияли.
— От вас, аглинские господа, — убедительно говорил он, — зависит осуществление наших грандиозных прожектов. У нас огромное поле деятельности в распрекрасном Крыму, Кубани, всей Новороссии. Колико новых городов мы готовы построить, дать людям землю рядом с Черным морем, открыть новые морские порты, построить корабли, университеты, музыкальные консерватории и многое другое!