Де Дама замешкался, и де Линь ввернул:
— Как сей час помню, в глубине зала стояло десятка четыре офицеров. Сам салон был освещен огромным количеством свечей, — добавил герцог. — Любезно приняв нас, князь предложил нам написать письмо с просьбой о получении места в армии, что мы и сделали.
— Потом сидели, три месяца ничего не делали, ждали штурма крепости, пока не приехал гениальный Александр Суворов. Как он здорово учил солдат выносливости! — воскликнул, не ложно почитающий генерала-аншефа, Ланжерон.
— Да, — сказал де Линь, — мы все-таки исполнили приказ Суворова взять Измаил любой ценой! Прискорбно, однако, что триумф победы стоил таковой крови и, что он был осквернен беспримерной в истории резней. После штурма мы шли по щиколотку в кровавой грязи, так, что наши белые чулки стали красными.
— Говорят, — паки заговорил граф де Фронсак де Решилье, — потребовалось несколько дней, чтобы убрать трупы, коими были заполнены рвы, земляные валы, улицы и большие площади. Не могло быть и речи о том, чтобы спасать раненых, почти все они были безжалостно добиты. Я даже слышал, говорили, что среди пленных, некоторые умерли от страха, при виде сей жуткой бойни.
— Надобно, однако, благодарить и князя Потемкина за привлечение в армию донских и черноморских казаков. На их долю выпала самая тяжкая часть штурма неприступного Измаила. Своими глазами я видел, как под градом картечи они обеспечивали высадку войск со стороны Дуная, а так же активно участвовали в атаке в составе штурмовых колонн. Оные солдаты поистине — герои! — отметил уважительно де Дама.
В разговор вмешался поверенный в делах Шарль де Женэ. Робкий по натуре, он стеснялся принца Шарля де Линя и пра-пра-правнука знаменитого кардинала Ришелье, пятого герцога Ришелье с длинным и, известным на всю Францию, именем: Арман Эммануэль София-Септимани де Виньеро дю Плесси, граф Шинон. В России герцога называли проще — Эммануил Осипович де Ришелье. Де Женэ осторожно заметил:
— Однако, говорят, ни Суворов, ни Потемкин не учли, что укороченные пики приносят мало пользы: казаки несли большие потери во время рукопашного боя, когда турки легко ятаганами и саблями перерубали древки пик. Много раз, по свидетельству офицеров, токмо подход русской регулярной пехоты позволял избежать катастрофы. Сколько жизней можно было бы спасти, будь пики длиннее!
— Правильно! Вот как я попался? — вскричал де Линь, — именно ятаганом они выбили мою пику и прямиком на меня своей кривой саблей. Благо турок, видно, мало каши ел, полоснул меня не в том месте и не так глубоко.