— Принимайте дела у Алексеева, свои сдавайте Власкову и возвращайтесь в заречье[45] — сказал коллежскому секретарю сразу после возвращения Филиппов. — Я бы на вашем месте в костёл сходил, поставил бы Богу свечку, за то, что всё так относительно благополучно обернулось.
— Ну да, благополучно, — сказал Кунцевич, — Хаджи-Македони убит, Гайдук у румын остался.
— Зато мы с вами на свободе! — чуть не вскрикнул начальник. — Да и Котов в конце концов получит по заслугам. Или вы думаете, румынские тюрьмы намного лучше наших? У них, кстати, смертной казни нет?
— Нет, я узнавал.
— Жаль… В общем, возвращайтесь и займитесь вплотную делом Серикова, а то у Алексеева ничего не получается.
Алексеев возвращению Мечислава Николаевича обрадовался не очень. Бывший исправляющий должность чиновника для поручений ознакомил своего преемника с текущими делами, передал несколько подшитых и пронумерованных дознаний, и спросил:
— А мне теперь куда, не сказал тебе Филиппов?
— Будешь служить здесь же под моим началом.
Гаврилов, напротив, новому — старому начальнику был искренне рад. Расспросив Кунцевича о подробностях румынской командировки, сыскной надзиратель доложил о перипетиях дела отставного околоточного:
— Адрес Байрона я узнал от его здешних компаньонов, письмо, которые вы изволили написать, ему отправил, ответа пока не получил. Для слежки за Набатовым градоначальник выписал двух филеров из охранного. Они ходят за ним уже неделю и пока ничего предосудительного не обнаружили. Их отчёты я забираю в градоначальстве ежедневно. Если хотите, то вот-с, можете ознакомиться. — Сыскной надзиратель показал на тощую папку.
— Оставьте, я потом посмотрю. Что с Могилевской? Так и не раскололась?
— Никак нет-с. С какого боку я только к ней не подходил. Более того, от ранее данных показаний они с ирландкой отказалась. Сообразили, сучки, что у нас с делом какие-то трудности, теперь так и строчат жалобы прокурору на незаконный арест.
— Так её до сих пор не отпустили?!
— Нет-с. Владимир Гаврилович хотел было, но потом передумал.
— Интересно. А как прокурорский надзор на её жалобы реагирует?
— А никак. Оставляет без последствий.
— Ещё интереснее. А другие задержанные, тоже до сих пор сидят?
— Все сидят, и ирландка, и швейцар, бандершин сожитель. И тоже ничего не говорят.
— А извозчик?
— Извозчика не нашли. Со слов его хозяина — извозопромышленника Перелётова, Лукьян Попов сдал закладку вечером 13 марта, в то же день, когда мы бандершу забирали. Сказал, что на родину поедет, по семейным делам. По каким, не пояснял, а Перелётов не спрашивал. Мы, естественно, исправнику по месту приписки Попова телеграмма послали, уж и ответ получили, что Лукьян в родную деревню не возвращался.